Царь Колдун и колдунская дочка

Сквозь широкие окна дворца лил яркий свет, и Сашка сразу увидел царя Колдуна. Тот сидел на золотом троне, стоящем на помосте, покрытом коврами.

Туловище и шея у него были такие длинные, что голова находилась где-то под  самым куполом.

От подножия трона к голове царя Колдуна поднимались две узенькие лестницы с перильцами. У одной сидел худой карлик в белом халате и белом колпаке, а у другой лестницы — толстый карлик в парчовом халате.

В левом окне тучей кружила стая чёрных птиц с голыми шеями, похожих на коршунов и всё время каркающих противными вороньими голосами: «Карр, карр, карр!»

А в правом окне светило солнце, и в синем небе бесшумно летали белые птицы — лебеди-трубачи и чайки. Выше всех парила маленькая птица с синими крыльями, похожая на зимородка. Она широко открывала клюв, и, хотя Сашка ничего не мог расслышать, ему казалось, будто птица повторяет знакомые слова: «Счастье найдёт!»

Рядом с правым окном стоял ещё один помост, закрытый голубым занавесом, по которому были вышиты одуванчики и ромашки.

— Эй, ты! — зычным грубым голосом крикнул царь Колдун. — Эй, лейб-медик, тощий дармоед, живо поднимайся к нашему Колдунскому Величеству, а то пыль насела на царственные очи и мы не видим нового рыцаря!

Карлик в белом халате ловко, как обезьяна, вскарабкался по лестнице, и из-под купола послышался его тоненький голос:

— Разрешите доложить вашему Колдунскому Величеству, что сиятельнейшие ваши глаза не видят нового рыцаря, именующего себя принцем Звёздочкой, не из-за пыли, а оттого, что он невидимка.

— Эй ты, Первый Министр, начинай, если не хочешь, чтобы я отрубил и твою глупую башку! — снова раздался голос царя Колдуна.

Карлик в парчовом халате подбежал к краю помоста и, развернув свиток пергамента, ровным голосом, каким на уроке диктуют условия задачи, прочитал:

— «Слушай и внимай, Невидимка, именующий себя принцем Звёздочкой! Сейчас тебе будет задан их Колдунским Величеством вопрос, и ты должен будешь ответить на него одним-единственным словом, потому что молчание — золото, и если ты выговоришь два или три слова, то тем самым ограбишь их Колдунское Величество, а такое преступление карается казнью. И если слово, которое ты скажешь, будет ложью, ты будешь казнён, потому что ложь перед лицом их Колдунского Величества карается смертью. И если твоё слово будет правдой, ты будешь казнён, потому что правдой, как и золотом, во всём Золотом царстве может владеть и распоряжаться один только царь Колдун. Но если ты ответишь словом, которое не будет ни ложью, ни правдой или, родившись ложью, само собой станет правдой, то есть исполнишь то, что тысячу лет не удавалось ни одному рыцарю, то твоё слово будет помещено в комнате царских драгоценностей рядом с алмазом в тысячу каратов и Драконом с двадцатью головами, побеждённым царём Колдуном и хранящимся в банке со спиртом. А ты будешь отпущен подобру-поздорову, и царь Колдун выполнит любые твои три желания!»

Карлик свернул пергамент. Едва он замолк, снова раздался грозный голос царя Колдуна:

— Слушай вопрос и отвечай: какая она, нашего Колдунского Величества колдунская дочка, которую — так и быть, открою тебе великую тайну — во всём нашем Золотом царстве зовут Уродина? Отвечай, рыцарь Невидимка, раз уж тебе надоела собственная голова.

Caro Sorchisto kaj la sorchista filino

Tra larghaj fenestroj de la palaco vershighadis brila lumo, kaj Sashka tuj ekvidis caron Sorchiston. Tiu sidis sur ora trono, staranta sur podio, kovrita per tapishoj.

Liaj korpo kaj kolo estis tiaj longaj, ke la kapo trovighis ie sub la kupolo mem.

De la tronbazo al la kapo de caro Sorchisto levighadis du mallarghaj shtuparoj kun parapetoj. Che la unua sidis maldika nano en blanka hhalato kaj blanka chapo, kaj che la dua shtuparo — dika nano en brokita hhalato.

En la maldekstra fenestro amase rondflugis aro da nigraj nudkolaj birdoj, similaj al milvoj kaj senchese grakantaj per nauzaj kornikaj vochoj.

Kaj en la dekstra fenestro lumis suno, kaj en blua chielo senbrue flugadis blankaj birdoj — cignoj kaj mevoj. Plej alte el chiuj shvebadis malgranda birdo kun bluaj flugiloj, simila al alciono. Ghi larghe malfermadis la bekon kaj kvankam Sashka nenion povis audi, al li shajnis, ke la birdo ripetas la konatajn vortojn: «Shanc’ akireblos!».

Apud la dekstra fenestro staris ankorau unu podio, barita per blua kurteno, sur kiu estis broditaj leontodoj kaj kamomiloj.

— Hej, vi! — per akra vocho ekkriis caro Sorchisto. — Hej, kortega medicinisto, magra laborevitulo, vigle ascendu al nia Sorchista Moshto, char polvo sidighis sur niaj reghaj okuloj kaj ni ne vidas la novan kavaliron.

La nano en blanka hhalato lerte kiel simio grimpis lau la shtuparo, kaj el sub la kupolo audighis lia maldika vocho:

— Permesu raporti al via Sorchista Moshto, ke viaj moshtaj okuloj ne vidas la novan kavaliron, nomantan sin princo Steleto, ne pro polvo, sed pro tio, ke li estas nevideblulo.

— Hej, vi, Unua Ministro, komencu, se vi ne volas, ke mi dehaku vian malsaghan kapachon! — denove audighis la vocho de caro Sorchisto.

Nano en brokita hhalato alkuris la randon de la podio kaj, disvolvinte rulon de pergameno, per monotona vocho, per kia en leciono oni diktas kondichojn de problemo, tralegis:

— «Auskultu kaj komprenu, Nevideblulo, nomanta sin princo Steleto! Nun al vi estos donita de ilia Sorchista Moshto demando, kaj vi devos respondi ghin per solsola vorto, char silento estas oro, kaj se vi eldiros du au tri vortojn, per tio vi prirabos ilian Sorchistan Moshton, kaj tiu krimo estas punata per ekzekuto. Kaj se la vorto, kiun vi diros, estos mensogo, vi estos ekzekutita, char mensogo antau vizagho de ilia Sorchista Moshto estas ekzekutata per morto. Kaj se via vorto estos vero, vi estos ekzekutita, char veron samkiel oron en la tuta Ora regno povas posedi kaj disponi nur sola caro Sorchisto. Sed se vi respondos per vorto, kiu estos nek vero, nek mensogo au, naskighinte mensogo, mem per si farighos vero, tio estas vi plenumos tion, kion dum milo da jaroj sukcesis neniu kavaliro, do via vorto estos lokita en la chambro de caraj juveloj apud la milkarata diamanto kaj la Drako kun dudek kapoj, venkita de caro Sorchisto kaj konservita en poto kun alkoholo. Kaj vi estos lasita viva, kaj caro Sorchisto plenumos viajn ajnajn tri dezirojn!»

La nano kunvolvis la pergamenon. Apenau li silentighis, denove audighis la minaca vocho de caro Sorchisto:

— Auskultu la demandon kaj respondu: kia Shi estas, de nia Sorchista Moshto sorchista filino, kiun — do bone, mi malfermos al vi grandan sekreton — en tuta nia Ora regno oni nomas Monstrino? Respondu, kavaliro Nevideblulo, se vin jam tedis la propra kapo.

Apenau caro Sorchisto eldiris tion, mem per si disfaldighis la blua kurteno, kaj Sashka ekvidis tronon malpli grandan ol la cara kaj sur ghi la sorchistan filinon!