2. ПЛАНОВЫЕ ЯЗЫКИ КАК ПРЕДМЕТ ИНТЕРЛИНГВИСТИКИ

Коммуникативно реализованные плановые языки по сравнению с естественными представляют собой «молодой» языковой тип очень недавнего (в исторических масштабах) происхождения. Первым искусственным языком, получившим использование в общении, был волапюк (1879). За ним последовали другие ПЯ, по своему строению радикально отличавшиеся от волапюка, но во многих отношениях несходные и друг с другом. Таким образом, на протяжении немногим более ста лет класс коммуникативно реализованных ПЯ находился в состоянии постоянного обновления, протекавшего значительно более быстрыми темпами, чем это имеет место среди естественных языков.

Перечислим основные ПЯ, имеющие или имевшие коммуникативную реализацию [подробнее см. 16, с. 19 и след.].

Волапюк - создан в 1879 г. И. М. Шлейером, Литцельштеттен близ г. Констанца (Германия); активное использование языка продолжалось примерно до 1893 г., когда, констатировав неуспех волапюка, его академия приступает к выработке нового искусственного языка (идиом-неутраля); последний волапюкский журнал прекращается в 1910 г.

Эсперанто - создан в 1887 г. Л. Л. Заменгофом, Варшава (Польша, входившая тогда в состав Российской империи); наиболее распространенный плановый язык, активно используемый до настоящего времени».

Идиом-неутраль - создан в 1893-1898 гг. Международной академией волапюка под руководством В. К- Розенбергера, Петербург (Россия); являлся официальным языком названной академии по 1908 г., имел небольшие группы сторонников в России, Германии, Бельгии и США. В 1907 г. при рассмотрении искусственных языков комитетом Делегации для принятия.международного вспомогательного языка [см. 15, с. 71 и след.] идиом-неутраль выступил в качестве основного соперника эсперанто; после того как комитет высказался в пользу (реформированного) эсперанто, пропаганда идиом-неутрал прекращается; последний журнал (Progres, С.-Петербург) издавался до 1908 г.

Латино-сине-флексионе создан в 1903 г, Дж. Пеано, Турин (Италия); в 1909 г. был принят в качестве официальное языка бывшей волапюкской академией (ставшей называться академией международного языка - Academia pro Interlingua); использовался в ряде научных публикаций до начала второй мировой войны (1939), после чего постепенно сходит на нет.

Идо (реформированный эсперанто) - создан в 1907- 1908 гг. комитетом и постоянной комиссией Делегации для принятия международного вспомогательного языка под руководством Л. Кутюра и при участии Л. де Бофрона, О. Есперсена и В. Оствальда; составлял сильную конкуренцию эсперанто до своего кризиса в 1926-1928 гг. В настоящее время имеет сторонников и периодику в Швейцарии, Англии, Швеции и ряде других стран.

Окциденталь - создан в 1921-1922 гг. Э. де Валем, Ревель (ныне Таллин, Эстония); начиная с 1924 г. стал перенимать сторонников у языка идо; имел поддерживавшие его группы в Австрии, Швейцарии, Чехословакии, Франции и некоторых других странах; после публикации языка интерлингва в 1951 г. большая часть окциденталистов перешла на позиции этого языка.

Новиаль - создан в 1928 г. О. Есперсеном, Копенгаген (Дания). Имел ограниченный круг сторонников в основном из числа бывших идистов; группы новиалистов распались с началом второй мировой войны.

Интерлингва - создан в 1951 г. Ассоциацией международного вспомогательного языка под руководством А. Гоуда, Нью-Йорк (США). Первоначальный состав сторонников образовался за счет перехода к этому языку бывших приверженцев окциденталя и идо. В настоящее время имеет периодические издания в Дании, Швейцарии, Франции, Великобритании и некоторых других странах.

В вышеприведенный перечень не вошли некоторые ПЯ, имевшие незначительное число сторонников (реформ-неутраль, 1912; реформированный волапюк, 1931; нео, 1937) или стоявшие в стороне от магистральной линии развития интерлингвистики (бэйсик-инглиш, 1929-1932) [краткую характеристику последнего см. в 16, с. 29].

Сведения, приведенные здесь об основных коммуникативно реализованных ПЯ, позволяют сделать тот вывод, что ПЯ существуют не изолированно, а в постоянном взаимодействии друг с другом. Их сторонники образуют целостный международный коллектив (движение за международный искусственный язык), в котором сохраняется определенная преемственность с момента появления первого коммуникативно реализованного ПЯ. Изменения, происходящие с одним из ПЯ, обычно затрагивают и другие, приводя к перераспределению их приверженцев.

В рамках мировой лингвистической ситуации плановые языки наряду с другими искусственными включаются в общую систему взаимодействия естественных и искусственных языков. Исследователи языковой ситуации современного мира отмечают в качестве ее характерной особенности параллельное существование естественных и искусственных языков, обусловленное научно-технической революцией. Появившиеся в 50-х годах электронно-вычислительные машины (ЭВМ) потребовали разработки специальных искусственных языков, на которых можно было формулировать команды для управления деятельностью ЭВМ (языки программирования) или записывать вводимую в ЭВМ и подлежащую обработке информацию (информационные языки).

По мере расширения сфер использования ЭВМ разрабатывалось все большее число языков программирования и информационных языков, и в работу с ними вовлекался постоянно растущий персонал (программисты, специалисты в области информатики), не говоря уже о многочисленных потребителях информации, прошедшей машинную обработку на ЭВМ. В результате быстро развивающиеся искусственные языки образовали «свой своеобразный мир, существующий параллельно с миром естественных языков», и стала складываться «новая языковая ситуация, основным отличием которой можно считать становление в обществе естественно-искусственного двуязычия».*

Однако было бы неправильно возникновение этой принципиально новой языковой ситуации относить к середине XX в. и связывать ее лишь с фактом появления ЭВМ. Языки программирования и информационные языки используются в системе общения «человек-машина», и как таковые они действительно принадлежат к эпохе ЭВМ. Однако названные языки не исчерпывают всего класса искусственных языков, другим подвидом которых являются плановые языки, т. е. языки, используемые в системе общения «человек - человек». Лишь при учете ПЯ картина современной языковой ситуации получает необходимую полноту.

Сказанное проясняет историческое значение появления в конце XIX в. плановых языков как первых вестников современной языковой ситуации, складывающейся из взаймодействия двух языковых миров, мира естественных языков, сопровождавших человечество на всех этапах его существования, мира искусственных языков, сформировавшегося на протяжении последнего столетия.

Положением плановых (т. е. международных искусственных) языков в современной языковой ситуации определяется возможность рассмотрения этих языков в двух различных измерениях. С одной стороны, ПЯ входят в комплекс проблем, которые объединяются темой «Международные языки и международное в языках». Этот комплекс проблем, как указывалось в разделе 1, и составляет содержание интерлингвистики. С другой стороны, ПЯ можно рассматривать и в ином комплексе проблем, а именно: «Искусственные языки и искусственное в языках». Сюда будут отнесены такие проблемы, как типология искусственных языков, сферы их функционирования, их эволюция, искусственные элементы в естественны явыках, сознательное вмешательство человека в жизнь язык и пр. Указанные вопросы могли бы составить предмет рассмотрения особой отрасли языкознания, которая сейчас находится в стадии формирования. Об этом свидетельствуют, в частности, непрекращающиеся попытки найти для нее подходящее обозначение и определить ее предмет. В 1906 г. немецкий ученый В. Оствальд (о котором еще будет речь впереди) высказал мнение, что искусственные языки подлежат ведению особой научной отрасли - синтетической филологии, призванной определить формы создаваемого языка, в то время как традиционная (аналитическая) филология лишь описывает язык [20, с. 22]. Эта мысль была повторена в 1921 г. австрийским интерлингвистом Э. Вюстером, предложившим называть синтезирующим языкознанием «ту относительно новую отрасль лингвистики, которая не только констатирует, но и сознательно влияет на эволюцию языка» и к которой он относил также проблематику искусственных языков.* В сходном смысле противопоставлял «анализ» и «синтез» в применению к языкознанию советский исследователь 30-х годов Е. Ф. Спиридович, отмечавший, что в лингвистике все более укореняется «мысль о творческом подходе к языку, об искусственном изменении и совершенствовании языка. Вместо изучения языка выдвигается задача изменения его, анализ языка уступает место синтезу его» [24, с. 58]. Теорию, занимающуюся синтезом языка, Е. Ф. Спиридович предлагал именовать «лингвотехнологией», отводя ей две. основные задачи: «1) создание вспомогательного международного языка и 2) рационализация и усовершенствование национально-литературных языков» [24, с. 29]. Обе эти задачи, как можно видеть, полностью покрываются предложенным выше заголовком «Искусственные язьжи и искусственное в языках».

Концепции Э. Вюстера и Е. Ф. Спиридовича относятся к 20-м и 30-м годам, т. е. к тому времени, когда класс искусственных языков сводился к международным искусственным языкам типа эсперанто. С появлением в 50-х годах новых разновидностей искусственных языков, предназначенных для общения человека с машиной, задача построения общей теории «Искусственных языков и искусственного в языках» становится еще более актуальной. Заслуживает в этом смысле внимания попытка В. А. Корнилова очертить основное содержание этой теории, которую он предлагает называть «креолингвистикой» (от лат. сrео «творить, создавать») [25, с. 21 и след.].

Таким образом, международные искусственные ( = плановые) языки попадают одновременно в поле зрения двух теорий, обязанных этим языкам своим возникновением: теории международных языков и международного в языках (интерлингвистики) и теории искусственных языков и искусственного в языках (не вполне еще обособившейся в содержательном и терминологическом отношениях) [см. об этом нашу статью в сб. 21, с. 60].

3. МЕТОД ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ ПРОВЕРКИ ПЛАНОВЫХ ЯЗЫКОВ

Появлению коммуникативно реализованных ПЯ и современной интерлингвистики предшествовала длительная разработка теоретических требований, предъявляемых к искусственным языкам. Первая попытка наметить программу построения искусственного языка принадлежит Р. Декарту (1629). После этого на протяжении 250 лет было предложено немало проектов искусственных языков, важнейшие из которых описаны в работах [10, 15, 29, 30, 37, 40, 43, 49, 58, 63]. Характерной особенностью этого периода было то, что теоретические принципы, положенные в основу ПЯ, принимались или отвергались чисто умозрительным путем - не на основе их практической проверки, а путем оценки их с позиций той или иной лингвистической или философской доктрины. Благодаря этому в конструировании ПЯ прочно утвердилась мысль, что искусственный язык должен значительно отличаться oт естественных, превосходя их своим логическим совершенством и богатством выражаемых значений.

Волапюк открыл новую страницу в конструировании и самом бытовании плановых языков. Получив применение в обществещой практике, такие языки, как выяснилось, стали развиваться по собственным законам, не предвиденным их создателями. Перед формирующейся интерлингвистикой встал принципиально новая задача, познания этих законов.

Возможность ее решения определялась самим фактом социального применения ПЯ: будучи опробованы, на практике искусственные языки получали большее или меньшее распространение, что позволяло делать выводы о достоинствах или недостатках их структуры. Этой проверки прежде всего не выдержал сам волапюк: открыв новую эпоху коммуникативной применения ПЯ, волапюк по своим теоретическим установкаи весь принадлежал прошлому - тому периоду в развитии лингвопроектирования, когда искусственный язык строили на основе принципов априори (т. е. резкого отличия от естест венных языков) и логического совершенства (т. е. опоры в первую очередь не на функцию общения, а на функцию мышления).

В соответствии с этими принципами автор волапюка Й. М. Шлейер постарался наделить свой язык всеми качествами, которые тогдашней теорией признавались едва ли не обязательными для искусственного языка - краткостью, благозвучием, удобством произношения для разных народов и т. п. Лексика волапюка, взятая из английского, французского, латинского и других широко известных языков, подвергалась переделке в соответствии с указанными требованиями, К чему приводила такая переделка, можно видеть на примерах: «барометр» на волапюке превращается в balomef, «дипломатия» - в dip, «инструмент» - в stum и т. п. Получается, что хорошо известные слова национальных языков - и среди них многие интернационализмы, - деформируются, отрываясь тем самым от своей исходной формы и получая самостоятельное существование. Весь словарь волапюка приходится заучивать целиком, не получая опоры в знании национальных языков. Таким образом, применение к волапюку требований, теоретически, казалось бы, безупречных (краткость, благозвучие и т. п.) имело результатом неудобство языка в его практическом использовании. Выявление этих практических неудобств не могло не привести к пересмотру исходной теории.

Коммуникативные недостатки, связанные с априорностью волапюкской лексики, усугублялись чрезвычайно сложной грамматикой, которая должна была выражать все логически возможные оттенки мысли. Эта грамматика изобиловала синтетическими формами и противоречила аналитическому строю живых западно-европейских языков, послуживших источниками волапюка (ср. волапюкское pelofob-la «я был бы любим» и англ. I should have been loved).

Таким образом, как anpиоризм, так и логицизм волапюка делали его неудобным для широкого общения. С осознания коммуникативной неадекватности этих принципов и начинается становление .современной интерлингвистики, которая тем самым приняла за основу метод экспериментальной проверки плановых языков и связанных с ними теоретических концепций.*

Логицизм теории Шлейера был отчасти преодолен в рамках самого волапюкского движения. В нем возникает цротивоставленное логицизму эмпирическое направление, возглавлявшееся О. Керкгофсом [подробнее см. 15, с. 57 и след.]. Представители этого направления стремились освободить волапюк от чрезмерно сложных форм, упростить eго и тем самым усовершенствовать не как орудие мышления, а в первую очередь как орудие общения. Эти цели ставила перед собой и академия волапюка, образованная в 1887 г. В 1892 г. академией была опубликована так называемая «Нормальная грамматика волапюка», в которую были внесены многочисленные коммуникативные усовершенствования.

Однако другой недостаток волапюка - априоризм, т. е. отсутствие материального подобия между волапюком и естественными языками - оказалось невозможным исправить путем тех или иных ограниченных реформ. Изменение всей лексики волапюка, насыщение ее словами, воспроизводящими слова языков-источников, потребовало бы построения совершенно нового языка. Поэтому противопоставленный априоризму принцип апостериори (принцип сознательного следования образцу естественных языков) утверждается в интерлингвистике уже за рамками волапюкского движения. Основные интерлингвистические школы, возникшие в современный (т. е. послеволапюкский) период, уже твердо стоят на позициях апостериоризма.

---

* Котов P. Г. Современная научно-техническая революция и ее влияние на развитие языка. - В кн.: Онтология языка как общественного явления. М., 1983, с. 245.

* W ue s t е r Е Esperantologio kaj esperantologoj. - Esperanto Triumfonta, Horrem bei Koln, 1921, N 41-42.

* В. Оствальд, которого мы упомянули в предшествующем разделе, связывал возможность построения особой науки об искусственных языках (синтетической филологии) с применением к языку экспериментальной методики, разработанной в естественных науках. Именно поэтому создание искусственного языка казалось в ту пору «легче естествоиспытателям, нежели филологам, так как последние всегда имеют дело с настоящим и никогда не занимались образованием новых форм, между тем как первым научным условием для естествоиспытателя является требование подвергать экспериментальному исследованию, в смысле истинности и применимости, то, что создано его разумом» [20, с. 21]. Лишь много позднее, в 30-е годы, идея эксперимента утверждается применительно и к естественным языкам, см. статью Л, В. Щербы «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» (впервые опубликована в 1931 г., переиздана в кн.: Зверинцев В. А. История языкознания XIX-XX вв. - М., 1965, ч. 2).