ГЛАВА
ШЕСТАЯ
НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ
ПРЕДУБЕЖДЕНИЯ ПРОТИВ
ИСКУССТВЕННОГО ВСЕОБЩЕГО
ЯЗЫКА
Возражения
против идеи сознательно
созданного всеобщего языка
как против искусственного,
которые все еще нередко
приходится слышать и читать,
вызваны либо
неосведомленностью в этой
области знаний, либо
недоразумением -
неправильным пониманием
терминов искусственный
язык и естественный язык, а
чаще всего тем и другим. Так
называемые живые языки
представляются некоторым
как бы даром природы, но даже
и те, кто прекрасно понимает,
что язык - явление
общественное, употребляют
термин естественные языки
(природные, натуральные *).
1. ИСКУССТВЕННОЕ И
ЕСТЕСТВЕННОЕ В ЯЗЫКЕ
Придет
время, когда всеобщий язык,
созданный языковедами мира
на основе критической
переработки языкового опыта
человечества, из возможности
превратится в
действительность. И тогда
потомки, преодолеющие
«международную немоту», с
ироническими улыбками будут
вспоминать те возражения,
которые делались против идеи
создания общечеловеческого
языка.
Может
быть, будет извлечена на свет
(среди прочих высказываний
скептиков XX в.) заметка под
названием «Искусственные
языки», напечатанная в
Большой Советской
Энциклопедии, где
утверждается: «Идея
искусственного языка, общего
для всего человечества, сама
по себе утопична и
неосуществима...
Искусственные языки
являются только
несовершенными суррогатами
живых языков; их проекты
носят космополитический
характер и потому порочны в
принципе...» (383). Это
писалось в начале 50-х годов.
Но и в середине 60-х годов тот
же скепсис свойствен
некоторым ученым.
Автор
книги «Принципы
моделирования языка» П. Н.
Денисов высказал свое
неверие в возможность
претворения в жизнь идеи
всеобщего языка следующим
образом: «Что же касается
возможности декретировать
[?!] переход человечества на
единый язык [сразу - на
единый?!], созданный хотя бы
по типу языка эсперанто, то
такая возможность является
утопией... Крайняя
консервативность языка,
невозможность скачков и
резких потрясений,
неразрывная связь языка с
мышлением и обществом и
многие другие чисто
лингвистические
обстоятельства не позволяют
провести такого рода
реформу, не дезорганизуя
общества» (384).
Автор
книги «Звуки и знаки» А. М.
Кондратов полагает, что все
существующие родные языки
никогда не смогут быть
заменены «никаким
искусственно придуманным
«всеобщим» языком». Он все же
допускает идею
вспомогательного языка:
«Речь может идти только о
языке-посреднике... которым
пользуются лишь при
разговоре с иностранцами - и
только» (385).
Подобные
высказывания исходят,
по-видимому, из того факта,
что ни один из
индивидуальных проектов
всеобщего, или всемирного
международного, языка живым
языком не стал. Но то, что
оказалось невозможным в
одних исторических условиях
для идеалистов-одиночек и
оторванных от пролетариата,
от народных масс групп таких
же идеалистов, то может
оказаться вполне возможным в
других исторических
условиях для научных
коллективов и народных масс,
овладеющих научной теорией
языкотворчества,- при
поддержке революционных
партий и правительств.
Можно
и нужно возражать против
несовершенных суррогатов
живых языков, но зачем же
распространять это
возражение на саму идею
сознательно созданного
языка для всеобщего
употребления? Мысль о
декретировании перехода
человечества на единый язык,
отказе народов от своих
традиционных языков,
конечно, утопична, но ведь
этого же никто не предлагает!
Речь идет о создании,
распространении и
употреблении
международного,
интернационального языка
наряду с народными,
национальными, причем не
какого-нибудь суррогата
языка, а языка более
совершенного, чем лучшие из
языков эволюционного
происхождения. Никакой
дезорганизации общественной
жизни он не вызовет и вызвать
не может, наоборот - вызовет
ее лучшую организацию в
масштабе мировом, всемирном,
что становится все более
настоятельной исторической
необходимостью. Не
соответствует
действительности
утверждение, будто к концу
20-х годов нашего века вопрос
об искусственном
международном языке
«начинает сходить с повестки
дня» (386).
Что же
такое «естественный язык» и
«искусственный язык», что
такое «естественное» и
«искусственное» в языках
настоящего и в языке
будущего? Чтобы уяснить это,
необходимо вначале
рассмотреть, что такое
«естественное» и
«искусственное» в жизни и
деятельности человека,
человеческого общества.
«С
точки зрения материалиста,
между этими понятиями нет
противоположности, как нет и
строгой грани. Ведь все, что
делается "искусственно",
делается из материала,
имеющегося в природе, на
основании тех же законов
математики, физики, химии и
других наук, которым
подчинена вся живая и
неживая природа»,
-
заметил выступивший в
дискуссии «Литературной
газеты» по кибернетике
академик С. Л. Соболев (387).
В.
одной из своих статей проф. Б.
М. Кедров этот вопрос
рассматривал так: «Понятие "естественное",
"натуральное"
связано с природой, с
"естеством", с "натурой", а
понятие "искусственное"
с человеком, с его
искусством, мастерством...
Само становление человека
неразрывно связано с его
трудовой деятельностью, с
возникновением
общественного производства,
а это значит, что человек
начинает свою историю именно
с искусственного... "Искусственное"
в нашей практике в отличие от
"естественного"
означает достижение более
высокой степени научного,
технического и
общественного развития...» (388).
В ходе
исторического развития
человек научился делать
много такого, что прежде
давала ему - не без труда с
его стороны - природа.
Искусственное волокно,
искусственный шелк,
искусственная шерсть,
искусственный мех,
искусственный каучук и
многое другое, - как правило,
более доброкачественно,
более красиво и более прочно,
чем естественное.
Синтетические материалы -
пластмассы - играют все
большую роль в производстве
и в быту, т. е. во всей
деятельности и жизни
человека.
Во
всех науках происходят
революционные изменения, в
биологии в частности. На
стыке с кибернетикой
возникла бионика: мало того,
что кибернетики создают все
более совершенные машинные
подобия человеческого мозга,
некоторые ученые уже не
считают принципиально
невозможным искусственное
создание живой клетки, и
бионики всерьез
дискуссируют вопрос о
возможности создания
искусственным путем живого
мыслящего существа.
Если
мы зададимся вопросом, может
ли общество вмешаться в
языковую эволюцию или это
недопустимо, то мы должны
будем прежде всего
вспомнить, что в истории
действуют разум и воля
человека, и если
человеческие разум и воля
вносят глубокие изменения в
царство мертвой и живой
природы, то это тем более
возможно и даже исторически
необходимо во всех областях
общественной деятельности,
общественной жизни. Такое
вмешательство в
общественную эволюцию имеет
место в революционном
преобразовании мира на
основах социализма и
коммунизма.
* * *
Академический
словарь современного
русского литературного
языка вскрывает в слове естественный
четыре значения, из
которых в данном случае нас
интересует третье:
существующий от природы,
прирожденный
(противопоставляется
искусственному). Слово искусственный,
согласно этому словарю,
имеет два совершенно
различных значения: 1)
сделанный рукой человека;
противоположное -
естественный; 2) надуманный,
ненастоящий. Во втором
значении слово искусственный
- синоним таких имен
прилагательных, как фальшивый,
неверный, ложный, ошибочный.
Но, с
другой стороны, мы с
восхищением говорим и пишем,
слушаем и читаем о таких
искусственных сооружениях,
как судоходные и
оросительные каналы и
водохранилища - последние с
гордостью за советского
человека величаем морями.
Человек создал море!
Искусственное море. Это
звучит действительно гордо.
И еще более гордо зазвучало
слово искусственный в
сочетании со словами спутник
Земли, спутник Солнца. В
этом смысле определение искусственный
близко выражению созданный
человеческим гением. Искусственные
реки или искусственные озера
(моря!) и особенно
искусственные небесные тела
- это действительно нечто
гениальное.
Вот
сколько несходных и порой
противоположных значений
вкладываем мы в слова искусственный,
искусственность] Когда
поклонники естественности
возражают против создания
языка для безграничного
употребления (наряду с
языками употребления
ограниченного), они обычно
вкладывают в слово искусственный
отрицательное значение -
'ненастоящий', 'фальшивый',
'надуманный'. Вместе с тем
отвергается определение искусственный
и в положительном его
значении: слово-то одно, и
легче всего, не вникая в его
противоречивость, отвергать
его смысл целиком.
Ошибочное
понимание и употребление
слова может привести к
ошибочным концепциям или
теориям, а ошибочные
концепций и теории порождают
ошибочные действия,
ошибочную практику.
Происходит это отчасти из-за
несовершенств наших так
называемых естественных
языков. Неточное,
двусмысленное определение искусственный
по отношению к сознательно
созданному языку для общения
всех разноязычных и поныне
имеет отрицательное влияние
на идею такого языка и
возможности ее реализации.
Но в конце концов люди,
несомненно, все же создадут
нужный им язык - нужный на
всех широтах земного шара.
Как же
можно себе представить
превращение такого
языка-проекта в живой, т. е. в
жизни употребляемый, язык?
Представьте,
что перед вами учебник
незнакомого вам языка: его
полная грамматика,
двуязычные словари (другой
язык этих словарей - ваш
родной), книги, журналы,
газеты на языке, который вы
собрались изучить. В
изучении его вам помогут в
учебном заведении, если вы
учитесь, или в учебной
группе, «кружке», по месту
работы. Разве вы не сможете
таким образом овладеть
незнакомым языком?
Ведь
освоенные вами языки -
привычный или привычные с
детства, освоенный или
освоенные в дальнейшем -
живут в вашем сознании в
своем современном состоянии,
синхронном, и на пользование
ими никак не влияет их
история, их диахрония,
происхождение употребляемых
вами слов. Кто и когда
выдумал слова, которые вы
слышите и читаете,
произносите и пишите, вам
практически безразлично.
Например, вы пользуетесь
словом никель для
обозначения определенного
металла, даже не зная о том,
что так назвали его шведские
рудокопы в честь сказочного
подземного карлика.
Происхождение слов, языков
ничего не определяет в вашей
«речевой деятельности».
Представьте
себе далее, что вы изучили
некий совершенно новый язык
и практикуетесь на нем устно
и письменно, имеете
возможность воспользоваться
своими знаниями при встречах
со всеми, кто не говорит на
вашем родном языке, при
переписке с ними, при обмене
печатными изданиями. Вы
будете пользоваться новым
языком как средством
общения, наряду с родным
языком, независимо от того,
возник ли этот новый язык в
течение столетий и
тысячелетий в
стихийно-эволюционных
процессах или в течение
десятилетий в процессах
сознательного творчества
коллективов ученых и
народных масс всего мира.
Лишь бы язык, которым вы
овладели с целью преодолеть
свою немоту и неграмотность
в международном общении,
имел качества живых, всем
привычных языков, но не все
их качества, а только
положительные,
отрицательных не имел бы.
Условно
всеобщий язык мы можем
называть вторым языком
всех народов, имея в виду, что
каждый народ говорит на
своем исконном языке. Но ведь
очень и очень многие люди
владеют двумя и более
языками. Для таких всеобщий
язык будет (особенно на
первых порах) третьим,
четвертым языком. Второй
язык всех народов мира для
каждого отдельного человека
значит «еще один язык». Мозг
человека, его память, его
речевые способности таковы,
что можно свободно говорить,
читать, писать на двух и
более языках.
Это
общеизвестное явление,
которое можно назвать явлением, или феноменом,
языковой совместимости, и
обусловливает возможность
«еще одного языка» для всех,
происхождение которого
нисколько не будет
отзываться на его функциях
(при наличии соответствующих
качеств).
Обладай
человек способностью
говорить только на одном
языке, создание
общечеловеческого языка
было бы невозможно. Тогда
единственной надеждой на
возникновение его была бы
надежда на изменения в самих
существующих языках - такие
изменения, которые вели бы их
все более и более к единству.
Если же таких изменений в
языках не происходит, если
большее или меньшее
лексическое
взаимообогащение (скрещение)
языков отнюдь не ведет к
единой лексике, и тем более
не способны эволюционно
перемещаться и слиться
воедино их грамматические и
фонемические системы, их
структуры, то человечество
было бы обречено на вечную
языковую раздробленность,
разобщенность. Следует с
этих позиций глубже изучать
лингвопсихику - языковое
сознание и подсознание - и
соответственно
разрабатывать
лингво-психологию, чтобы еще
убедительнее доказать
возможность превращения
сознательно созданного
всеобщего языка - проекта его - в живой язык, т.
е. язык, живущий в памяти
людей и используемый ими в
жизни.
Способность
человека к многоязычью - этот
феномен
языковой совместимости - и абсолютный примат
синхронии языка (для
сознания пользующихся им),
обусловливающий отсутствие
влияния происхождения языка
на его функционирование,
открывают перед всеми
народами и народностями
Земли тот путь, на котором
может и должна быть решена
проблема их языковой
общности. Это даст реальную
возможность совершеннейшему
проекту языка нового
человечества и его новой
цивилизации превратиться на
всех материках и островах
земного шара в живой,
контролируемо развивающийся
язык. И можно не сомневаться,
что он будет не только живым,
но и самым живучим из языков.
* Например,
Э. К. Дрезен писал: «Наряду и
параллельно с природными
языками может и будет
существовать язык
впомогательныи
международный»
(«Международный язык», 1926/27,
№ 7/8). А в сборнике статей
Московского университета
«Теоретические проблемы
прикладной лингвистики» (1965)
этнические языки называются
«натуральными» (стр. 17 и др.).