• информация здесь

СТИХОТВОРНЫЕ ПЕРЕВОДЫ Л.ЗАМЕНГОФА
VERSAJ TRADUKOJ DE L.ZAMENHOF

A.Mickiewicz

LA VOJEVODO

En vespero somera
vojevodo kolera
al la hejma kastelo rapidas;
al la lito edzina
kun teruro senfina
li alvenas, - neniun li vidas.

En doloro brulanta
kaj per mano tremanta
sian grizan lipharon li prenis,
de la lito foriris,
la manikojn retiris
kaj ektondris - kozako alvenis.

"Kial, best' abomena,
mia pordo ghardena
restas nokte sen hundo, sen gardo?
Prenu tuj mian sakon
kaj pafilon kozakan
kaj silente min sekvu, bastardo!"

Kun pafil' en la mano
al ghardena altano
ili ambau sen bru' alshtelighas.
Sur la benka herbajho
ia lumas blankajho:
en tolajho virino vidighas.

Unu manon levinte,
la okulojn kovrinte,
per la dua forpushi shi penis
unu viron petantan,
surgenue starantan,
kiu nun en la brakoj shin tenis.

Kaj en flama fervoro
li parolis: "Ho, koro.
Chu jam chio por chiam perdita?
Ech la premoj de l' mano
per la mon' de l' tirano
chiuj estas jam forachetitaj?

Mi vin tiel amadis,
por vi tiel bruladis, -
malproksime nun plori mi devas;
li ne amis, ne ploris,
nur per mon' eksonoris, -
kaj li chion por chiam ricevas.

Sur la brusto anghela
lia kapo malbela
en dorloto de nun ripozados,
de la roza busheto,
de la rugha vangeto,
li chielan felichon suchados.

Sur chevalo fidela,
en vetero kruela,
mi rapidas al mia anghelo -
por sopire foriri
kaj al vi nur deziri
bonan nokton en lia kastelo..."

Shi silentas senmove;
li komencas denove
sian plendon kun petoj kaj ploro,
ghis la brakojn lasinte,
la konscion perdinte,
shi defalis al li al la koro.

En l' arbajho silente,
auskultante atente,
staras ambau gardantoj kovritaj,
ili staras genue,
en la manoj senbrue
la pafiloj ektremis shargitaj.

"Estro!" diris kozako,
"ia stranga atako
al mi ligas subite la manon;
brulan sentas mi larmon
kaj skuantan malvarmon,
kiam tushi mi volis la chanon".

- "Pesto! mi vin jam skuos,
mi vin plori instruos!
Jen saketo kun pulvo: sen vorto
vi preparos, vi pafos,
kaj se shin vi ne trafos,
mi edzigos vin mem kun la morto".

"Supren, dekstren, senskue!
Mi ekpafos, - l' unue
de l' amanto diskrevu la koro".
La servanto ektiris,
kaj la kuglo eniris
en la frunton de... lia sinjoro.		 
Адам Мицкевич

ВОЕВОДА
(перевод А.С.Пушкина).

Поздно ночью из похода
Воротился воевода.
Он слугам велит молчать;
В спальню кинулся к постеле;
Дернул полог... В самом деле!
Никого; пуста кровать.

И, мрачнее черной ночи,
Он потупил грозны очи,
Стал крутить свой сивый ус...
Рукава назад закинул,
Вышел вон, замок задвинул;
"Гей, ты, кликнул, чортов кус!

А зачем нет у забора
Ни собаки, ни затвора?
Я вас, хамы! - Дай ружье;
Приготовь мешок, веревку,
Да сними с гвоздя винтовку.
Ну, за мною!.... Я ж ее!" 

Пан и хлопец под забором
Тихим крадутся дозором,
Входят в сад - и сквозь ветвей,
На скамейке у фонтана,
В белом платье, видят, панна
И мужчина перед ней. 

Говорит он: "Всё пропало,
Чем лишь только я, бывало,
Наслаждался, что любил:
Белой груди воздыханье,
Нежной ручки пожиманье...
Воевода всё купил.

Сколько лет тобой страдал я,
Сколько лет тебя искал я!
От меня ты отперлась.
Не искал он, не страдал он;
Серебром лишь побряцал он,
И ему ты отдалась.

Я скакал во мраке ночи
Милой панны видеть очи,
Руку нежную пожать;
Пожелать для новоселья
Много лет ей и веселья,
И потом навек бежать."

Панна плачет и тоскует,
Он колени ей целует,
А сквозь ветви те глядят,
Ружья на земь опустили,
По патрону откусили,
Вбили шомполом заряд.

Подступили осторожно.
"Пан мой, целить мне не можно,"
Бедный хлопец прошептал: - 
"Ветер, что ли; плачут очи,
Дрожь берет; в руках нет мочи,
Порох в полку не попал." -

- "Тише ты, гайдучье племя!
Будешь плакать, дай мне время!
Сыпь на полку.... Наводи....
Цель ей в лоб. Левее.... выше.
С паном справлюсь сам. Потише;
Прежде я; ты погоди".

Выстрел по саду раздался.
Хлопец пана не дождался;
Воевода закричал,
Воевода пошатнулся.....
Хлопец видно промахнулся:
Прямо в лоб ему попал.
H.Hejne

* * *

En nord' unu pino en solo
dormetas sur nuda altajho;
glacia kaj negha tavolo
ghin kovras per tomba tolajho.

Ghi songhas, ke palmo gracia,
en unu dezert' orienta,
eterne pri lando alia
malgaje sopiras silenta.

* * *

En songho princinon mi vidis
kun vangoj malsekaj de ploro, -
sub arbo, sub verda ni sidis,
tenante nin koro che koro.

"De l' patro de l' via la krono
por mi ghi ne estas havinda!
For, for lia sceptro kaj trono -
vin mem mi deziras, aminda!

- "Ne eble!" shi al mi rediras:
"En tombo mi estas tenata,
mi nur en la nokto eliras
al vi, mia sole amata!"

* * *

LORELEJ

Ne scias mi, kial subita
malgaj' en la koro naskighis;
el tempo jam enterigita
legendo al mi revivighis.

Jam malvarmetighas l' aero,
la Rejno mallaute babilas,
per oro de l' sun' en vespero
la supro de l' monto rebrilas.

Plej belan knabinon mi vidas:
en ora ornamo brilante,
sur supro de l' monto shi sidas,
la harojn mistere kombante.

La oran kombilon shi movas
kaj kantas tra l' pura aero,
kaj forto mirinda sin trovas
en tiu chi kant' de l' vespero.

Shipet' iras sur la rivero,
shipisto ektremis de l' kanto,
kaj blinda por chiu danghero
rigardas li al la kantanto.

Ha, baldau shipisto ja bela
perdighis sub l' akvoturnado;
ghin Lorelej' faris kruela,
per sia mirinda kantado.		 
Из Гейне

* * *

(перевод М.Ю.Лермонтова)

На севере диком стоит одиноко
  На голой вершине сосна
И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим
  Одета, как ризой, она.

И снится ей все, что в пустыне далекой -
  В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утесе горючем
  Прекрасная пальма растет.

* * *

(перевод И.Анненского)

Мне снилась царевна в затишье лесном,
Безмолвная ночь расстилалась;
И влажным, и бледным царевна лицом
Так нежно ко мне прижималась.

- Пускай не боится твой старый отец:
О троне его не мечтаю,
Не нужен мне царский алмазный венец;
Тебя я люблю и желаю.

- Твоей мне не быть: я бессильная тень, -
С тоской мне она говорила,  -
Для ласки минутной, лишь скроется день,
Меня выпускает могила.

* * *

ЛОРЕЛЕЯ (перевод В.Шнейдера)

Кто мне объяснить поможет,
Откуда взялась тоска;
Приходит на ум все тот же
Старинный один рассказ.

Смеркается, холодает,
Лениво бежит волна,
Вершина горы сияет,
Закатом озарена.

На этой горе прибрежной -
Прекраснейшая из дев.
Из уст ее грустный, нежный
И властный летит напев.

Моряк, проплывая подле
И слыша прелестный глас,
Не может быть, чтоб не поднял
На гору и деву глаз.

И тотчас забыв о гребле,
О скалах, о парусах,
Следит за мельканьем гребня
В распущенных волосах.

Не чудо, в итоге если
Поглотит его вода.
Вот сколько от дивной песни
Бывает порой вреда.
KANTO DE STUDENTOJ
(GAUDEAMUS IGITUR)

Ghoju, ghoju, ni, kolegoj,
dum ni junaj estas!
Post plezura estanteco,
post malgaja maljuneco
sole tero restas.

Vivo estas tre mallonga,
kuras ne tenate,
kaj subite morto venos
kaj rapide chiun prenos,
chiun senkompate.

Kie niaj antauuloj
en la mondo sidas?
Iru al la superuloj,
serchu ilin che l' subuloj -
kiu ilin vidas?

Vivu la akademio
kaj la profesoroj,
vivu longe kaj en sano
chiu akademiano,
vivu sen doloroj!

Vivu, floru nia regno
kaj regnestro nia!
Kaj amikoj mecenataj,
protegantoj estimataj
de l' akademio.

Vivu chiuj la knabinoj
belaj kaj hontemaj!
Vivu ankau la virinoj,
amikinoj kaj mastrinoj,
bonaj, laboremaj.

Mortu, mortu, malgajeco,
mortu la doloro!
Mortu chiu intriganto
kaj malamon konservanto
longe en la koro!		 GAUDEAMUS IGITUR

Gaudeamus igitur,
iuvenes dum sumus.
Post iucundam iuventutem,
por molestam senectutem,
nos habebit humus.

Vivat Academia,
vivant professores.
Vivat membrum quodlibet,
vivant membra quaelibet,
semper sint in flore.

Vita nostra brevis est,
breve finietur.
Venit mors velociter,
rapit nos atrociter,
nemini parcetur.

Ubi sunt qui ante nos
in mundo fuere?
Vadite ad superos,
transite ad inferos,
ubi iam fuere.

Vivat nostra societas!
Vivant studiosi!
Crescat una veritas,
floreat fraternitas,
patriae prosperitas.

Vivat et Republica,
et qui illam regit.
Vivat nostra civitas,
Maecenatum charitas,
quae nos hic protegit.

Pereat tristitia,
pereant osores.
Pereat diabolus,
quivis antiburschius,
atque irrisores.

Alma Mater floreat
quae nos educavit,
caros et conmilitones
dissitas in regiones
sparsos congregavit.