Pri la neceso paroli Esperanton

Vi eble miros, ke mi parolas al vi ne ruse, sed esperante; vi eble diros, ke char ni havas nun kongreson de samregnanoj kaj chiuj, au almenau preskau chiuj ghiaj partoprenantoj komprenas tre bone la saman lingvon, estas multe pri nature paroli al ili en tiu lingvo. Ekzistas tamen gravaj kauzoj, pro kiuj mi elektis por mia parolo tiun lingvon, por kiu ni batalas kaj por kiu ni kunvenis.

Niaj kongresoj, ne sole la universalaj, sed ankau la naciaj, havas antau chio signifon instruan kaj edukan. Esperantistoj, disjhetitaj en diversaj urboj kaj urbetoj, kunvenas en pli au malpli granda amaso, por audi nian lingvon, por kontroli, chu ili ghuste ellernis la lingvon, chu ili bone ghin komprenas, por kompari sian propran manieron de parolado kun la parolmaniero de pli spertaj esperantistoj. Kiam ili poste revenas hejmen ili ne sole mem parolas pli pure, sed ili alportas modelon de bona parolado al tiuj, kiuj restis hejme.

Tiamaniere la kongresoj reguligas la uzadon de la lingvo, kaj dank' al niaj kongresoj jam nun oni parolas Esperanton perfekte egale ne sole en la plej malproksimaj anguloj de chiu aparta regno sed en chiuj plej malsamaj lokoj de la tuta tera globo. Jam nun, kiam oni audas bonan kaj spertan esperantan oratoron, oni neniel povas diveni, al kiu nacio au lando li apartenas. La plena autonomia vivo de nia lingvo, kun ghia absolute propra, ne pruntita kaj ne imitita spirito, chiam pli kaj pli fortikighas tiamaniere, kvazau chiuj esperantistoj de la mondo loghus kune sur unu malgranda peco da tero.

Ne malpli grava estas la eduka signifo de la esperantistaj kongresoj.  Izolitaj esperantistoj, kiuj neniam havis la eblon praktike apliki tion, kion ili lernis, ofte dubas, chu efektive per Esperanto oni povas tute bone interkomprenighi.  Ech interne de la esperantistaj grupoj oni ofte ne kuraghas paroli esperante, oni balbutas, oni preferas paroli en sia nacia lingvo, kaj proporcie al la nekuragheco de la parolado aperas ankau nekuragheco de propagando, char la esperantistoj-balbutantoj malgrau-vole ne povas liberigi sin de la timo, ke eble tamen Esperanto estas afero pli teoria, ol praktika. Sed kiam la balbutanto venas al kongreso, kie li havas la eblon audi bonajn kaj spertajn esperantistajn oratorojn, kiam li per siaj propraj oreloj ka okuloj konvinkighas, kiel bele kaj flue oni povas paroli en Esperanto, li entuziasmighas, li vidas, ke li laboras por io viva kaj vivoplena, li revenas hejmen kun nova kuragho kaj energio. Niaj kongresoj, ne sole la universalaj, sed ankau la lokaj, tiamaniere edukas konvinkitajn, sekve ankau entuziasmajn batalantojn por nia afero.

Tio estas la chefaj motivoj, pro kiuj ni en chiuj niaj kongresoj ne sole en la universalaj, sed ankau en la naciaj au regionaj, nepre devas paroli ne sole pri Esperanto, sed ankau per Esperanto.

L. L. Zamenhof
(el parolado en St. Petersburg, 1910)

---

О необходимости говорить на эсперанто

Вы, наверное, удивитесь, что я выступаю перед вами не по-русски, а на эсперанто; вы, наверное, скажете, что, поскольку у нас сейчас конгресс соотечественников и все или почти все его участники очень хорошо понимают один и тот же язык, гораздо естественнее говорить с ними на этом языке. Существуют однако важные причины, из-за которых я выбрал для моей речи тот язык, за который мы боремся и ради которого мы собрались.

Наши конгрессы, не только всемирные, но и национальные, имеют прежде всего значение обучающее и воспитательное. Эсперантисты, разбросанные в разных городах и городках, собираются в более или менее большую массу, чтобы услышать наш язык, чтобы проверить, правильно ли они выучили язык, хорошо ли они его понимают, чтобы сравнить свое собственное произношение с произношением более опытных эсперантистов. Когда они потом возвращаются домой, они не только сами говорят чище, но они приносят образец хорошей речи тем, кто остался дома.

Таким образом конгрессы регулируют использование языка, и благодаря нашим конгрессам уже сейчас на эсперанто говорят совершенно одинаково не только в самых далеких углах каждого отдельного государства, но во всех самых разных местах всего земного шара. Уже сейчас, когда мы слышим хорошего и опытного эсперантского оратора, мы никак не можем догадаться, к какой нации или стране он принадлежит. Полная автономная жизнь нашего языка, с его абсолютно собственным, не заимствованным и не подражаемым духом, все больше и больше укрепляется таким образом, будто бы все эсперантисты мира жили вместе на одном маленьком клочке земли.

Не менее важно воспитательное значение эсперантистских конгрессов. Изолированные эсперантисты, у которых никогда не было возможности практически применять то, что они изучили, часто сомневаются, действительно ли посредством эсперанто можно вполне хорошо объясняться. Даже внутри эсперантистских групп часто не отваживаются говорить на эсперанто, заикаются, предпочитают говорить на своем национальном языке, и пропорционально несмелости речи появляется и несмелость пропаганды, потому что "заикающиеся" эсперантисты невольно не могут освободиться от опасения, что, может быть, эсперанто - все-таки дело более теоретическое, чем практическое. Но когда заикающийся приходит на конгресс, где у него есть возможность слышать хороших и опытных эсперантистских ораторов, когда он своими собственными ушами и глазами убеждается, как красиво и бегло можно говорить на эсперанто, он воодушевляется, он видит, что он работает на нечто живое и исполненное жизни, он возвращается домой с новой отвагой и энергией. Наши конгрессы, не только всемирные, но и местные, таким образом воспитывают убежденных, а следовательно и воодушевленных борцов за наше дело.

Это главные мотивы, из-за которых мы на наших конгрессах - не только всемирных, но и национальных или региональных, непременно должны говорить не только об эсперанто, но и на эсперанто.

Л.Л.Заменгоф
(из речи на конгрессе эсперантистов, С-Петербург, 1910 г.