Л.ЗАМЕНГОФ

ESENCO KAJ ESTONTECO DE LA IDEO DE LINGVO INTERNACIA

СУТЬ И БУДУЩНОСТЬ
ИДЕИ МЕЖДУНАРОДНОГО ЯЗЫКА
(продолжение)

Представим себе, что собрался конгресс из представителей всех великих держав, чтобы избрать международный язык. Нетрудно доказать, что их выбор мы можем предвидеть не только с очень большой вероятностью, но и с полной уверенностью и точностью... Предположим на минуту однако, что этот конгресс будет полностью состоять из самых упрямых рутинеров и врагов всего нового и что им придет в голову идея избрать какой-нибудь во всех отношениях неудобный естественный язык. Если они захотят избрать какой-нибудь живой язык одной из существующих наций, тогда огромным препятствием явится не только зависть других народов, но и вполне естественное опасение каждой нации за само свое существование: ибо само собой разумеется, что тот народ, чей язык будет избран в качестве международного, получит такое огромное превосходство над всеми другими народами, что он их просто раздавит и проглотит.

Но предположим, что делегаты конгресса, чтобы избежать взаимной зависти, выберут какой-нибудь мертвый язык, например, латынь, - что тогда будет? Будет просто то, что решение этого конгресса останется мертвой буквой и никогда не будет осуществлено. Всякий естественный язык, как живой, так тем более и мертвый, настолько труден, что мало-мальски основательное его изучение возможно только для лиц, которые располагают большим количеством времени и денежных средств. Мы имели бы следовательно не международный язык в настоящем смысле этого слова, но всего лишь международный язык для высших классов общества... В то время как в случае избрания искусственного языка им через несколько месяцев могли бы отлично владеть сразу весь мир, все слои человеческого общества - не только интеллигентные и богатые, но даже самые бедные и необразованные крестьяне. Вы видите, следовательно, что будущий конгресс не может избрать никакой другой язык кроме искусственного. В противном случае вопрос о международном языке фактически останется нерешенным до тех пор, пока рано или поздно не соберется новый конгресс и изберет искусственный язык.

Итак, мы просим вас запомнить вывод, к которому мы пришли, а именно: международным языком грядущих поколений будет непременно язык искусственный.

Теперь нам остается ответить на последний вопрос, а именно: в настоящую минуту эсперанто, действительно, является единственным кандидатом на роль международного языка, но, поскольку конгресс представителей разных держав по выбору международного языка осуществится вероятно еще не скоро, может через десять а может через сто лет, ведь вполне может быть, что до этого времени появится много новых искусственных языков, которые будут стоять гораздо выше, чем эсперанто, и следовательно один из них может быть избран конгрессом? Или, возможно, конгресс сам образует компетентный комитет, который займется созданием нового искусственного языка?

На это мы можем ответить следующее. Возможность появления нового языка сама по себе очень сомнительна, а поручить комитету создание нового языка было бы так же бессмысленно, как, например, поручить комитету написать хорошую поэму. Потому что создание полного, во всех отношениях пригодного и жизнеспособного языка, которое многим кажется таким простым и шуточным делом, в действительность есть дело очень и очень трудное. Оно требует с одной стороны особого таланта и вдохновения, а с другой стороны - огромной энергии, терпения и горячей, бесконечно преданной любви к предпринятому делу...

Многих наши слова очень удивят, потому что им кажется, что нужно лишь решить, что стол например будет "bam", стул будет "bim" и т.д. и т.д., и язык уже будет готов... С самонадеянным видом многие предпринимают такую работу; но стоит им немного углубиться в нее, они получают либо беспорядочный набор звуков без какого бы то ни было плана и без какого бы то ни было достоинства, либо сталкиваются со столькими препятствиями, со столькими взаимно противоречущими требованиями, что теряют всякое терпение, бросают работу и уже больше не показываются на публике.

Автор языка эсперанто, который посвятил своей идее всю свою жизнь, начиная с самого раннего детства, который с этой идеей сросся и был готов все пожертвовать ради нее, признается сам, что его энергию поддерживало только сознание, что он создает нечто такое, чего еще никогда не существовало, и что трудности, которые он встречал на протяжении своей работы, были так велики и требовали столько терпения, что если бы волапюк появился на 5-6 лет раньше, когда эсперанто еще не был закончен, он (автор эсперанто) наверняка потерял бы терпение и отказался бы от дальнейшей работы над своим языком, несмотря на то, что он вполне хорошо сознавал огромное превосходство своего языка над волапюком...

Из всего вышесказанного вы видите, что не существует ни малейшей причины бояться, что появится какой-то новый язык, который вытеснит эсперанто - язык, в который вложено столько таланта, столько жертв и столько лет усердного труда, - язык, который в течение многих лет уже испытан во всех отношениях и на практике отлично выполняет все то, что мы можем ожидать от международного языка... Представим себе, что сейчас, несмотря на уже существующий, всесторонне испытанный, уже имеющий множество сторонников и обширную литературу язык эсперанто, появился однако человек, который решил посвятить целый ряд лет созданию нового языка, что он смог довести свою работу до конца и что язык, предложенный им, оказался действительно лучше, чем эсперанто - давайте же посмотрим, какой вид имел бы этот язык. Если грамматика языка эсперанто, которая дает полную возможность выразить самым точнейшим образом все нюансы человеческой мысли, состоит всего из 16 маленьких правил, - тогда что новый автор мог бы дать лучшего? В крайнем случае он дал бы, возможно, вместо 16 правил - 15, которые вместо 30 минут изучения потребовали бы 25 минут. Но захочет ли кто-нибудь из-за этого создавать новый язык и откажется ли мир из-за такого пустяка от уже существующего и испытанного языка? Несомненно, нет; в крайнем случае мир скажет: "Если в вашей грамматике какая-то мелочь лучше чем в эсперанто, мы эту мелочь введем в эсперанто, и дело будет кончено". А каким будет словарь этого языка? В наше время ни один исследователь не сомневается, что словарь международного языка не может состоять из произвольно выдуманных слов, но должен состоять из слов романско-германских в их наиболее употребительной форме... Какой бы из многих проектов, появившихся после эсперанто, мы ни взяли, мы найдем в каждом из них по меньшей мере 60% слов, которые имеют ту же самую форму, что и в эсперанто. Но если в эсперантской грамматике почти ничего нельзя изменить, а в словаре можно было бы изменить только каких-нибудь 10% слов, тогда возникает вопрос, что же представлял бы из себя этот новый язык, если бы он был создан и если бы он оказался языком, годным во всех отношениях? Это был бы не новый язык, но лишь немного измененный язык эсперанто! Следовательно, весь вопрос о будущности международного языка сводится только к тому, будет ли эсперанто принят без изменений в его нынешней форме, или в нем будут сделаны какие-то изменения!..

Эсперантисты вовсе не претендуют на то, что их язык представляет нечто настолько совершенное, выше которого уже ничего не могло бы существовать. Напротив: когда осуществится авторитетный конгресс, о котором будет известно, что его решение будет иметь силу для мира, эсперантисты сами предложат ему определить комитет, который занялся бы анализом языка и сделал бы в нем все полезные улучшения, даже если бы для этого потребовалось изменить язык до полной неузнаваемости; но поскольку нет никакой возможности предвидеть, удастся ли комитету эта работа, не будет ли она длиться бесконечный ряд лет, будет ли она в согласии доведена до счастливого конца, и окажется ли вполне пригодной законченная работа, то разумеется было бы очень глупо и непростительно со стороны комитета, если бы он ради будущей проблематичной вещи отказался бы от фактической и во всех отношениях законченной вещи, которая существует в настоящем; следовательно, даже если бы конгресс пришел к выводу, что эсперанто не хорош, он мог бы решить только следующее: принять пока язык эсперанто в его нынешней форме и параллельно с этим определить комитет, который занялся бы совершенствованием этого языка или созданием какого-то нового, более идеального языка. Каждый благоразумный человек согласится, что конгресс может поступить только так и не иначе. Следовательно, даже если мы предположим, что конечный язык будущих поколений будет не эсперанто, а какой-то другой язык, который будет выработан в будущем, в любом случае путь к этому языку непременно должен вести через эсперанто.

Суммируя все, что мы сказали с начала до нынешней минуты, мы обращаем ваше внимание на то, что мы пришли к следующим выводам:
1. Введение международного языка принесло бы человечеству огромную пользу;
2. Введение международного языка вполне возможно;
3. Введение международного языка рано или поздно непременно осуществится, сколько бы рутинеры не боролись против этого;
4. В качестве международного языка никогда не будет выбран какой-либо другой язык, кроме искусственного;
5. В качестве международного языка никогда не будет выбран никакой другой язык кроме эсперанто; он или будет оставлен навсегда в его нынешней форме, или в нем будут позже сделаны какие-то изменения.

А теперь посмотрим, что следует из всего, что мы сказали выше. Во-первых, следует то, что эсперантисты вовсе не такие фантазеры, какими они кажутся... Они борятся за дело, которое не только имеет огромную важность для человечества, но которое к тому же не содержит ничего фантастического и которое рано или поздно должно осуществиться и непременно осуществится... На выше показанные пять выводов мы обращаем внимание тех эсперантистов, которые борятся за свою идею бессознательно и поэтому при малейшем замечании противников беспомощно останавливаются и не знают, что ответить, или падают духом. Эти выводы представляют продукт простой и суровой логики. Поэтому, если вам говорят: "Мир не хочет вашего языка", отвечайте смело: "Хочет мир или не хочет, он раньше или позже должен будет принять его, потому что иначе быть не может". Когда вы услышите: "Говорят, что появился новый язык, говорят, что то или иное ученое общество или конгресс желают избрать тот или иной язык или создать новый язык", отвечайте смело: "Все эти слухи или предприятия основаны на абсолютном непонимании сути и истории идеи международного языка; такие попытки со стороны не только частных лиц, но и целых обществ повторялись уже много раз и каждый раз они заканчивались и должны были закончиться полнейшим провалом; международным языком может быть только эсперанто, ибо по законам логики и согласно сути дела иначе быть никак не может"...

Второе, что следует из всего, что мы выше сказали, это следующее: Если бы избрание международного языка зависело от какого-то конгресса представителей разных государств, мы вероятно долго, очень долго должны были бы этого ждать и никто из нас не мог бы ничего для этого сделать. Но если, как мы видели выше, можно уже сейчас с полной уверенностью и точностью предвидеть, какому именно языку судьба предназначила стать когда-нибудь международным, тогда дело меняется. Нам уже сейчас нет необходимости ждать конгрессов; цель вполне ясна и каждый может вовлечься в нее. Не оглядываясь на то, что говорят или делают другие, каждый может принести свой камень для растущей постройки. Ни один камень не потеряется. Ни один работник здесь не зависит от другого, каждый может действовать отдельно, в своей сфере, по своим силам, и чем больше будет работников, тем скорее будет закончено это великое строение...

в первую часть

Полный текст трактата Замнгофа "Суть и будущность идеи международного языка" можно прочитать