Е.С.Зайдман
(Ялта, Украина)
Н.А. БОРОВКО И "РУССКИЙ" ПЕРИОД ЭСПЕРАНТО-ЛИТЕРАТУРЫ
Период с 1887 по 1900 годы эсперантисты обычно называют "русским", поскольку в подавляющем числе эсперантисты были российскими подданными. Однако из-за неблагоприятной в этот период обстановки в России, центр эсперанто-движения находился в Германии, где с 1889 по 1895 годы издавался первый эсперанто-журнал "La Esperantisto". После закрытия журнала центр переместился в Швецию, где с 1895 по 1899 годы выпускался второй в мире журнал на эсперанто "Lingvo internacia". Но, где бы ни был центральный печатный орган, авторами и читателями эсперанто - литературы оставались россияне, а потому и весь период по праву считается русским.
Журнал "La Еsperantisto" представил на своих страницах множество переводных и оригинальных произведений. Здесь постоянно печаталась информация о литературе на новом международном языке, что позволяет сделать надежный обзор и анализ литературы указанного периода.
Эсперанто-литература ведет свое начало от первых трех книжек Л.Заменгофа (1887-88 гг.), включающих в себя образцы переводов прозы и поэзии на эсперанто. Первые значительные переводы появились уже в 1899-90 годах (А.Грабовский, Е. де Валь).
До января 1895 года на эсперанто уже были опубликованы 75 произведений, из которых собственно литературных всего 12: (Л. Заменгофа, А. Грабовского, Е. де Валя, Майнова, В. Лойко, В. Девятнина, Е. Неймарка, Л.Е. Мейера, Н.А. Боровко, Дм. Селезнева, Егорова, А. Кофмана и др).
Заметим, что будущий эсперантист - Николай Африканович Боровко - выходец из дворян Екатеринославской губернии. Он родился в 1863 году в г. Заславле Волынской губернии. Судьба была для него мачехой. Мать умерла при родах, а отца не стало, когда ему было 10 лет. Впоследствии Николай окончил военное училище, но интерес к запрещенной в то время литературе (сказки Салтыкова-Щедрина, статьи Добролюбова:) был причиной ареста и ссылки на 5 лет в Сибирь, после чего военную карьеру пришлось оставить.
Имя Н.А. Боровко обычно связывают со знаменитым письмом Заменгофа о происхождении эсперанто. На самом деле он был одной из ключевых фигур того времени, когда первые литературные произведения лишь создавали базу для литературного языка, и даже стиль самого Заменгофа еще не обрел стабильность, а в журнале постоянно обсуждался вопрос о реформировании языка. Среди реформаторов были такие известные пионеры нового языка, как А.Грабовский, В. Тромпетер, В. Лойко. Самым активным противником реформ был Николай Африканович Боровко.
В 1894 году он организовал голосование по этому вопросу. Выяснилось, что: большинство русских эсперантистов высказались против реформ. Вскоре после того, как появился перевод "Гамлета" (Л. Заменгоф), язык начал быстро стабилизироваться. К 1900 году это уже был "классический эсперанто".
В 1988 году отдельной брошюрой в серии "Оригинальная литература" вышел в свет рассказ Боровко "В могиле" с послесловием Г.Майера (директор Международного Эсперанто-музея в Вене), впервые появившийся в "La Esperantisto" в 1892 году. Майер обратил внимание на то, что Н. Боровко был фактически первым автором, с которого начинается оригинальная литература на эсперанто. В 1891 году в указанном выше журнале появилась его статья "О переводе поэзии на международный язык". Затем в 1892-1895 годах, рассказы - "Случай", "В могиле", "Жизнь", "Ночь" (был помещен Заменгофом в "Fundamenta krestomatio"), пьеса "Последняя сцена из Фауста" и перевод в прозе "Каменного гостя" Пушкина. В это время писатель проживал в Одессе, где совместно с Владимиром Гернетом основал филиал первого в России официального Эсперанто-общества "Espero". В 1896-97 годах он стал его председателем.
Г. Майер по праву считает, что издания Н. Боровко, вместе с публикациями В.Девятнина, А. Грабовского, В.Лойко, Л.Е. Мейера, Й.Васневского и Феликса Заменгофа входит в число "инкунабул" эсперантисткой литературы. В то же время, как нам удалось выяснить, он был незаурядной личностью: философом, психологом, археологом, литератором, талантливым инженером.
Нам удалось найти некролог Н. Боровко, содержащий информацию о его литературных и научных работах, и даже его фотографию. В популярном петербургском издании "Журнал для всех" были напечатаны его рассказы "Баран" и "Максим-идиот" на русском языке(1897-98 гг.).
В 1902 году Н.Боровко стал первым директором ялтинской городской общественной библиотеки. В 1905 году, сразу после появления царского манифеста, Н. Боровко публикует в газете "Крымский курьер" ряд смелых политических статей. "Неблагонадежный" писатель вместе с семьей был выслан из Ялты. С 1908 года он служил директором городской библиотеки в Симферополе. Этот период его жизни абсолютно не известен, однако для нас он представляет наибольший интерес. Ибо именно тогда в Варшаве вышла его книга "Психология мышления" (1904г.), а сам он становится активным членом Крымского общества естествоиспытателей и любителей природы. Тогда же Боровко руководил археологической экспедицией в пещерный город "Тепе-Кермен", а в журнале "Вопросы философии и психологии" вышла серия его статей. Особенный интерес для нас представляют его регулярные литературные и критические статьи в газетах. В частности, он рассмотрел ряд разделов энциклопедии Брокгауза и Ефрона. А в журнале "Вестник воспитания" опубликовал статью "Психология чтения". В газете "Крымский Курьер" (1904 г.) был напечатан перевод с английского на русский язык поэмы Байрона "Шильонский узник", который более буквален, чем классический перевод Жуковского. При этом Боровко не переставал уделять внимания пропаганде эсперанто, помещая в газетах переводы наиболее актуальных статей, появлявшихся в эсперанто-печати.
Все свои русскоязычные публикации Н.А. Боровко подписывал "Н.Б". Интересно, что в "La Esperantisto" его подпись почти та же: "En Be".
Умер Н.А. Боровко в 1913 году в Симферополе. Как сообщается в некрологе, помещенном в журнале "Природа", посмертно предполагалось опубликовать основную работу последнего периода его жизни с характерным для эпохи и достаточно многообещающим названием "О говорящих приборах". К сожалению, найти ее пока не удалось.
Ниже мы предлагаем статью Н.А. Боровко, которую любезно предоставил нам Е.С.Зайдман.
Конечно, многие положения Н.А. Боровко могут показаться спорными, тем более, что русская переводческая школа за последнее столетие получила огромное развитие. Но для нас важнее понять те идеи, которые порождало раннее эсперанто-движение. А потому предлагаемая вниманию читателей статья представляется интереснейшим памятником своей эпохи.
Н.А. БОРОВКО
О ПЕРЕВОДЕ ПОЭЗИИ НА МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЯЗЫК
Создание всемирного языка и его распространение - очень важное дело. Основа уже заложена: язык создан и его уже начинают использовать; остается использовать всевозможные способы для выполнения второй части. Но, каким бы хорошим этот язык ни был, надеяться, что его будут учить "из любви к искусству", большая ошибка. Для такого важного дело, как развитие и распространение международного языка, стимулом должны быть очень серьезные практические преимущества, которые дает изучение этого языка. Легкость общения с иностранцами, конечно, очень важный стимул, но для многих этого не достаточно. Без учета этого будущее языка в какой-то мере в опасности. Модным этот вопрос никогда не будет, а изучать язык, каким бы он ни был, только для того, чтобы иметь право сказать "я его выучил", не имеет смысла. Идея духовного сближения различных наций благодаря языку международному, во-первых, далека от масс и, во-вторых, она предполагает основу для такого сближения. Такой основой не может быть, конечно, только возможность свободного обмена мыслями, нужна общность интересов. А так как вне области практического использования международного языка приверженцами его может быть только интеллигенция, то становится ясным, что этими общими интересами могут быть только интересы интеллигентных людей независимо от их национальности.
Допустим, что есть язык, дающий возможность познакомиться с огромными достижениями человеческой мысли в какой-то области, например, с великими произведениями поэзии. Допустим, что изучить этот язык очень легко и требует очень небольшой затраты времени и усилий. Добавим, и это самое важное, что переводы произведений поэзии на этот язык обладают некоторыми достоинствами, которые отсутствуют в переводах на другие языки: разве изучение такого языка не есть большое преимущество и разве этот язык не нашел бы в этой области литературы тот нейтральный фундамент, который так нужен ему для распространения? Такой язык существует: язык Эсперанто может легко решить эту задачу. Он очень легок и благозвучен, имеет адептов разных национальностей, что очень важно для обогащения его литературы. Только тот может полностью чувствовать язык и передать то, что на нем создано, для кого он родной. Каждая нация может и должна обогащать международный язык переводами великих творений своего поэтического гения. В чем, следовательно, должна быть особенность этих переводов, чтобы они полюбились и могли быть одним из стимулов изучения языка? Мы говорим о поэзии. Поэт думает и говорит образами. Образы, созданные им, формируют душу его поэтического языка; кто изменяет их, изменяет само произведение. Вот причина того, что обычно переводы так схожи с оригиналом, как рисунок ученика "похож" на картину великого мастера. Только крайне ошибочный эстетический вкус, предпочитающий внешний вид в ущерб душе и силе гениального произведения, - только такой испорченный вкус заставляет переводить стихами такие гениальные произведения, как, например, "Фауст". Уже не говоря о том, что переводчик таких произведений никогда не сравняется с автором, - есть еще более важная причина, почему такой перевод должен в той или иной степени искажать оригинал. Причина в самой сущности ритмического повествования. Если языки переводчика и автора не совпадают по буквам в словах, которые нужно зарифмовать, а этого никогда не бывает, неизбежно происходит искажение оригинала в стихотворном переводе. Стихи только красивая оболочка произведения, сущность его - образы, в которых воплощены слова поэта. И, если приходится выбирать между ними, ясно, что оболочке нужно предпочесть ядро. Душа произведения - вот что должно быть неприкосновенно для каждого переводчика, но это невозможно, если искажаются образы, какими пользуется переводчик. Для такой исключительной литературы, каковой является литература на языке международном, это не просто один из вопросов. От этого в большой степени зависит даже будущее языка. Что может заставить меня заинтересоваться переводом на искусственный язык в большей степени, чем на мой родной, если оба перевода искажают оригинал? И наоборот, если можно читать произведения Шекспира, Байрона, Гете и др. в таком близком к оригиналу и верном переводе, какой только может быть в переводе на другой язык, - многие бы нашли полезным знать этот язык, который так легко выучить и который так щедро вознаградит за время, потраченное на изучение.
Я настойчиво обращаю на это внимание тех, кто хочет и может заниматься переводами на язык международный. И, так как сохранение ритма при переводе в стихах также приводит к изменению оригинала, эти рекомендации должны годиться и для белых стихов. Вы хотите переводить произведения Шекспира? Достойная уважения затея, но не забирайте у него право речи. Пусть он говорит языком прозы: я убежден, что его проза лучше, чем стихи его переводчика. Если я беру произведение Шекспира, я хочу знать, что и как говорит он, а не X. или Z.
(Одесса, лагерь резервного батальона, июль 1891 года)
ЕФИМ СЕМЕНОВИЧ ЗАЙДМАН родился в 1937 году в Симферополе, в 1954 году закончил в Ялте среднюю школу, а в 1961 г физико-математический факультет Харьковского Госуниверситета. После чего был послан на работу в г. Коломну Московской области.
Эсперанто начал изучать в 1957 г, но активно только с 1961года в Коломне. В 1962 году создал там первую в центральной России молодежную эсперанто-группу и эсперанто-ансамбль. Тогда же начал заниматься переводами молодежных песен с русского и английского на эсперанто. Участвовал в создании SEJM (Советское молодежное эсперанто-движение). Был первым руководителем его отдела культуры.
Возвратившись в Ялту, создал там молодежную туристскую эсперанто-группу, которая впоследствии стала городским эсперанто-клубом "TERO".
С 1979 по 1988 годы организовывал в Ялте эсперанто-фестиваль "Velura sezono", самый популярный тогда. В то время при клубе "TERO" организовался КСП "Земля" - единственный в стране клуб "самодеятельной" песни, в котором авторская песня звучала на многих национальных языках и на эсперанто.
В настоящее время занимается переводами песен бардов (их уже около 70), сотрудничает со многими эсперанто-журналами, рецензирует книги и диски, изданные на эсперанто.
В последнее время увлечен исследованиями, связанными с самым начальным периодом международного эсперанто-движения.
|
|