Это случилось в Таллине. Когда Михаил Горбачев подошел по своему обыкновению побеседовать с людьми, собравшимися на площади, из толпы к нему ринулся человек со словами:

- Михаил Сергеевич! Можно задать неординарный вопрос, на который Вам еще не приходилось отвечать?

К груди человек прижимал большой коричневый конверт.

Я видел, как напряглись скулы у сотрудников службы безопасности. Привычка советского руководителя часто отклоняться от протокола и вступать в непринужденные беседы прямо на улицах добавляет им хлопот. А рядовому советскому человеку пришлось по нраву демократичное поведение лидера во время его, как он ее назвал, "деловой командировки" по Советской Прибалтике.

- Любые вопросы, - поощрительно кивнул Горбачев человеку с пакетом.

- Это вопрос об изучении эсперанто в стране! - заторопился тот (эсперанто - искусственный язык, который, как надеются его сторонники, в конце концов станет международным. - В.С.). Вы сами понимаете, насколько это сейчас важно! Эсперанто - это братство! Это дружба! Это взаимопонимание!

- А, эсперанто! - воскликнул, широко улыбаясь, Горбачев. - Я бы так ответил. Я бы приоритет перед эсперанто отдал только одному - перестройке. Вот когда перестроимся - возьмемся за эсперанто...

Толпа, уловившая иронию, одобрительно загудела.

Собственно, в шутке Генерального секретаря была немалая доля серьезного. Страстные дебаты о перестройке социально-экономической жизни Советской страны, об ускорении ее развития в условиях неизмеримо более глубокой, чем в последние 15-20 лет, заинтересованности людей в своем труде - вот что становится сегодня поистине новым языком общения между руководством и народом, между партией и беспартийными, между 15 республиками страны. В каком-то смысле это - "эсперанто" Михаила Горбачева.

("Московские Новости", 1 марта 1987 г.)