ПРЕЛЕСТНИЦЕ.

К чему нескромным сим убором,
Умильным голосом и взором
Младое сердце распалять
И тихим, сладостным укором
К победе легкой вызывать?
К чему обманчивая нежность,
Стыдливости притворный вид,
Движений томная небрежность
И трепет уст и жар ланит?
Напрасны хитрые старанья;
В порочном сердце жизни нет...
Невольный хлад негодованья
Тебе мой роковой ответ.
Твоею прелестью надменной
Кто не владел во тьме ночной?
Скажи: у двери оцененной
Твоей обители презренной
Кто смелой не стучал рукой?
Нет, нет, другому свой завялый
Неси, прелестница, венок;
Ласкай неопытный порок,
В твоих объятиях усталый;
Но гордый замысел забудь:
Не привлечешь питомца музы
Ты на предательную грудь!
Неси другим наемны узы,
Своей любви постыдный торг,
Корысти хладные лобзанья
И принужденные желанья,
И златом купленный восторг!

1819

AL LOGULINO

Por kio vesto pimpe brila,
Kaj vocho, kaj rigard' humila
Akcelas koron en ekbrul',
Dolcheco de l' riproch' subtila
Promesas venkon al junul'?
Por kio la tener' mensoga,
De l' virga honto imitad',
En chiu mov' - lasciv' aroga
Kaj lipotrem', kaj vangoard'?
Ja vane! Char apenau vivon
Entenas la malvirta kor',
Kaj vidos vi respondon mian
En frid' indigna sen amor'.
Chu restis, kiu ne posedis
Logajhojn de l' fiera bril'?
Chu restis iu, kiu kredis,
Ke l' senrespekta pord' ne cedis
Al chiu frapo en malhel'?
Por charmo de l' velkinta krono
Aliun serchu, logulin';
Ghis lac' karesu che la sin'
Junulon sen amora kono.
Sed ne fieru en dezir':
Neniam edukit' de l' Muzo
Alvenos al la trompa spir'!
Aliun sorchu via ruzo,
Marchanda amo sen pudor',
Malvarmaj kisoj de l' profito,
Kaj dezirado altrudita,
Kaj rav', prenita kontrau or'.

1819

К ЧААДАЕВУ.

Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман;
Но в нас горит еще желанье,
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!

1818

AL CHAADAJEV

Pri gloro, amo kaj espero
Nin trompis revoj de junul', -
Forflugis ili de la tero
En bela songho, en nebul'.
Sed nin bruligas la deziro, -
Sub despotisma forta prem'
Ni audas vochon kun la trem'
De patrolando en sopiro.
Kaj ni atendas kun angoro
Alvenon brilan de liber', -
Tutsame plenas per esper'
De rendevu' ghuiga horo,
Dum al liber' aspiras ni,
Dum koroj vivas por honoro,
Fordonu fortojn al patri',
Impetojn belajn de la koro!
Amiko, kredu: venos ghi -
La suno de felicho klara,
Vekighos fine la Rusi'
Kaj sur restajh' de tron' barbara
Per brila nom' glorighos ni!

1818

УЕДИНЕНИЕ.

Блажен, кто в отдаленной сени,
Вдали взыскательных невежд,
Дни делит меж трудов и лени,
Воспоминаний и надежд;
Кому Судьба друзей послала,
Кто скрыт, по милости Творца,
От усыпителя глупца,
От пробудителя нахала.

1819

IZOLO

Beatas la kvieta foro
Sen postulema diletant',
La tagoj por labor', por vant',
Kaj por esper', por rememoro;
La ven' de amikar' prudenta,
La fugh' lau graco de l' Kreint'
Kaj de stultulo dormigint',
Kaj de vekant' impertinenta.

1819

ЧЕРНАЯ ШАЛЬ.

Гляжу, как безумный, на черную шаль,
И хладную душу терзает печаль.

Когда легковерен и молод я был,
Младую гречанку я страстно любил;

Прелестная дева ласкала меня,
Но скоро я дожил до черного дня.

Однажды я созвал веселых гостей;
Ко мне постучался презренный еврей;

"С тобою пируют (шепнул он) друзья;
Тебе ж изменила гречанка твоя."

Я дал ему злата и проклял его
И верного позвал раба моего.

Мы вышли; я мчался на быстром коне.
И кроткая жалость молчала во мне.

Едва я завидел гречанки порог,
Глаза потемнели, я весь изнемог...

В покой отдаленный вхожу я один...
Неверную деву лобзал армянин.

Не взвидел я света; булат загремел....
Прервать поцелуя злодей не успел.

Безглавое тело я долго топтал,
И молча на деву, бледнея, взирал.

Я помню моленья.... текущую кровь....
Погибла гречанка, погибла любовь!

С главы ее мертвой сняв черную шаль,
Отер я безмолвно кровавую сталь.

Мой раб, как настала вечерняя мгла,
В дунайские волны их бросил тела.

С тех пор не цалую прелестных очей,
С тех пор я не знаю веселых ночей.

Гляжу, как безумный, на черную шаль
И хладную душу терзает печаль.

1820

LA NIGRA SHALO

Freneze mi spektas la nigron de shal',
Kaj koron senviglan turmentas fatal'.

En mia juneco, kun vanta anim',
Mi amis juninon pasie, sen fin'.

Plenigis min amo kun charmo kaj fort',
Sed baldau ghin rompis severo de sort'.

Jen foje dum gaja amika festen'
Envenis hebreo kaj flustris kun trem':

"Amuzon vi havas, senzorgas vi pli,
Sed dume perfidas junino al vi".

Mi krache insultis pri tiu afer',
Serviston alvokis en kruda sever'.

Kun sklavo fidela mi rajdis sen tim',
Forestis indulgo en mia anim'.

Jen vidas mi pordon, min kaptas angor',
Malhelpas okuloj, ektremas la kor'...

En chambron mi venas, post blanka kurten'
Juninon perfidan karesis armen'.

Ekservis la koro; ekbrilis ponard'...
Kaj chesis abrupte la kiso kun ard'.

Kaj korpon senvivan mi tretis sen fin',
Rigardis silente al pala junin'.

Memoris mi kriojn... sed venghis rigor',
Pereis junino kaj amo-trezor'.

Demetis mi shalon kaj poste per shal'
Silente mi vishis la sangon de shtal'.

La sklavo dum nokto, en nigra silent',
Forjhetis la korpojn al onda torent'.

Okulojn plej charmajn ne kisas mi plu,
Forpasis amuzoj kun gajo kaj bru'.

Freneze mi spektas al nigro de shal',
Kaj koron senviglan turmentas fatal'.

1820

УЗНИК.

Сижу за решеткой в темнице сырой.
Вскормленный в неволе орел молодой.
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюет под окном,

Клюет, и бросает, и смотрит в окно,
Как будто со мною задумал одно.
Зовет меня взглядом и криком своим
И вымолвить хочет: "Давай, улетим!

Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер... да я!..."

1822

MALLIBERULO

Mi sidas en povra, malluma kamer' -
La aglo, vartita en plena liber'...
Kaj svingas flugile al mi kamarad',
La sangan nutrajhon bekante post krad'.

Li lasas la manghon, kaj jen al la cel'
Chagrene rigardas kaj al la chiel'.
Per sia ve-krio kaj arda rigard'
Li vokas min: "Frato, eskapu de l' gard'!

Ni, birdoj liberaj, forflugu sen dub',
Al monto, sur kiu ripozas la nub',
Al mara lazuro sen rando kaj fin',
Loganta vagadi nur venton kaj min!"

1822

MALLIBERULO

Mi siclas transkrade en morna humid'.
En la mallibero kreskinta aglid',
Amik' mia trista, bekante che l' krad',
Flugilojn eksvingas dum sanga manghad'.

Rigardas fenestron kaj bekas kun shir',
Kvazau ghin turmentas la mia aspir',
Kvazau per rigardo, per kria angor',
Ghi volas eldiri: "Ekflugu ni for!

Ni - birdoj liberaj; jam temp', mia frat',
Al mond', kie dauras nur mara bluad',
Al mond', kie blankas montara lini',
Al mond', kie vagas nur vento kaj mi!"

1822

ПТИЧКА.

В чужбине свято наблюдаю
Родной обычай старины:
На волю птичку выпускаю
При светлом празднике весны.

Я стал доступен утешенью;
За что на бога мне роптать,
Когда хоть одному творенью
Я мог свободу даровать!

1823

LA BIRDETO

Kutimon de malnova tempo
Konservas mi en fremda ter':
Dum hela festo de printempo
Mi lasas birdon al liber'.

Kaj min vizitas la konsolo, -
Chu plendu Dion mia kor',
Se povas mi lau mia volo
Estajhon liberigi for.

1823

ТЕЛЕГА ЖИЗНИ.

Хоть тяжело под час в ней бремя,
Телега на ходу легка;
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезит с облучка.

С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошел!......

Но в полдень нет уж той отваги;
Порастрясло нас; нам страшней
И косогоры и овраги;
Кричим: полегче, дуралей!

Катит по прежнему телега;
Под вечер мы привыкли к ней
И дремля едем до ночлега -
А время гонит лошадей.

1823

LA VIVOCHARO

Ech estu foje peza charo, -
Facilas tamen ties ir';
Jamshchik' sagaca, temp' grizhara
Direktas ghin per lerta dir'.

Ni encharighas dum mateno
Por kaporompa veturad',
Neglektas pigron kaj sen gheno
Hastigas: - Ek!..

Tagmeze mankas jam audaco:
Ravinoj, montoj, maltrankvil';
Nin jam turmentas timo, laco;
Ni krias: - Haltu, hunda fil'!

Sed dauras chara mov' kutima;
Jam vesperighas; en atend'
Dormetas ni. Al nokt' proksima
Chevalojn pelas mastro - temp'.

1823

Reen al "Pushkin"