...
Я часто бывал у Эммы Шмуклера, но все же предпочитал этому семейному
дому каморку другого моего товарища по гимназии, поляка Фицовского...
Фицовский заставил меня изучить международный язык "эсперанто". У этого
языка, выдуманного варшавским окулистом Заменгофом, было то достоинство, что
он был легок.
На этом языке печаталось в разных странах много газет. В этих газетах
меня интересовали столбцы адресов тех людей, которыељ хотели переписываться
на эсперанто.
По примеру Фицовского, я начал переписываться с несколькими
эсперантистами в Англии, Франции, Канаде и даже Уругвае. Я посылал им
открытки с видами Киева, а взамен получал открытки с видами Глазго,
Эдинбурга, Парижа, Монтевидео и Квебека. Постепенно я начал разнообразить
свою переписку. Я просил присылать мне портреты писателей и иллюстрированные
журналы. Так у меня появился прекрасный портрет Байрона, присланный молодым
английским врачом из города Манчестера, и портрет Виктора Гюго. Его мне
прислала молоденькая француженка из Орлеана. Она была очень любопытна и
задавала много вопросов - правда ли, что русские священники носят одежды из
листового золота и что все русские офицеры говорят по-французски.
...
Константин Паустовский. Книга о жизни. Далекие годы