Кто же, из какой среды были эти первые пионеры эсперанто в России, в стране с чрезвычайно низким общим уровнем культурности?

Буржуазии и помещикам для их международных сношений, совершенно не затрагивающих более или менее широкие массы, было достаточно знания некоторых иностранных языков. Рабочий класс и передовики-интеллигенты все силы обращали на основное: на революционную борьбу. Изучение эсперанто, в то время еще очень слабо распространенного и, следовательно, не могшего сразу же принести практическую пользу, лишь отвлекало бы их от главного, на что надо было обратить все силы и средства.

В то же время огромная группа разночинной интеллигенции, мелко-буржуазная по своему житейскому укладу, также немилосердно давимая царским режимом, была настроена пацифистски, толстовски, искала выхода в «царстве христове на земле». Этот слой интеллигенции увидел в эсперанто панацею от всех зол жизни: достаточно пропагандировать эсперанто, он распространится между всеми народами, и тогда люди перестанут быть злыми, поймут, что они братья и т. д. Сам Заменгоф, уроженец царской России, не был чужд, особенно в последние годы своей деятельности, такого же идеалистического взгляда на эсперанто и выразил это в своей теории о «внутренней идее» эсперантизма. Здесь сказался интеллигент царской России. «Внутренняя идея» Заменгофа нашла своих приверженцев, главным образом, также в царской России.

Такова была в общих и главных чертах физиономия довоенного русского эспераитизма. Идеалистически-пацифистский характер довоенного российского эсперантского движения, главным образом, и влиял отталкивающе на наших революционеров, которые, вследствие полного незнакомства с действительной сущностью эсперанто и эсперантского движения, зачастую переносили свою борьбу с пацифистски мыслящей интеллигенцией на самый язык эсперанто.

Не мешает отметить, однако, и крупную положительную работу, произведенную российскими эсперантистами до войны и имевшую мировое значение. Могучее влияние на развитие эсперанто, как живого языка, оказала работа российских эсперантистов, давших огромное количество переводов с русского, украинского, еврейского и других языков народов царской России на эсперанто (переведены и изданы главные произведения всех классиков) и целый ряд оригинальных произведений, написанных на эсперанто (главным образом, беллетристика и стихи). Подобная работа в то время нигде в мире столь широкого размаха не принимала и имела поэтому для эсперантского движения мировое значение.

Гнет царского режима в довоенной России наложил свой отпечаток и на организационные формы эсперантского движения. В противовес Западу, где уже с 1898 года начали возникать эсперантские организации национального масштаба, в России все попытки создать общероссийскую эсперантскую организацию оканчивались неуспехом. Очень недолгое время существовала только «Российская лига эсперантистов», имевшая свои отделения в ряде городов и закрытая распоряжением министра внутренних дел в августе 1911 г.

Да и трудно было в условиях того времени организационно оформить движение. Порою немыслимо было даже созвать обычное городское собрание эсперантистов: на прошении эсперантистов г. Ростова н/Д. о разрешении созвать собрание (март 1909 г.) местный градоначальник наложил довольно лаконическую резолюцию: «по поводу эсперантистов и подобных обществ написано министру и до получения ответа подождать собираться эсперантистам» («Волна эсперанто», № 3, 1910 г.). Коротко и ясно: подождать!

Руководящим центром движения поэтому является не общероссийская организация, а издававшийся в Москве с 1909 г. до конца войны эсперантский журнал «Волна эсперанто». Давая подробную хронику эсперантского движения, предоставляя на своих страницах возможность обмениваться опытом работы, журнал сплачивал вокруг себя не только изолированных эсперантистов, но и отдельные эсперантские общества, возникавшие после ряда хлопот и трудностей в различных городах страны.

Не лучше обстояло дело и с созывом всероссийских съездов эсперантистов. В 1910 г. петербургские эсперантисты с трудом добиваются разрешения на созыв первого всероссийского съезда. Разрешение дается только после того, когда организаторами съезда был дан ряд обещаний по поводу благонадежности съезда. Разрешение на созыв второго всероссийского съезда эсперантистов (Киев, 1913 г.) сопровождается следующей характерной надписью директора департамента полиции Белецкого: «Чтобы за заседаниями означенного съезда было установлено местной администрацией строгое наблюдение» (надпись департамента полиции от 6-го июня 1913г. за№ 16434).

За эсперантским движением ведется неустанное наблюдение, выясняется связь его с революционным движением и с заграничными революционными эсперантскими организациями. В деле № 102 особого отдела департамента полиции за 1913 г. имеется даже сообщение чиновника особых поручений в Париже Красильникова о собирании им сведений, касающихся революционной эсперантской организации «Освободительная звезда» (или, как она называется в документах охранки — «Звезда — Свобода»).

Несмотря на общий буржуазно-пацифистский характер эсперантского движения в довоенной России, все же то там, то здесь проявляются признаки, зародыши, рабочего движения. В 1910 году в Харбине организуется небольшая группа рабочих эсперантистов при главных железнодорожных мастерских («Internacia Socia Revuo», № 6, 1910 г.); по сообщению «Волны эсперанто» (№ 2, 1910 г.) во владивостокской тюрьме среди политических заключенных работает эсперантский кружок; в революционном эсперантском журнале «Int. Socia Revuo» (Париж) уже в 1910 и 1911 гг. печатается ряд корреспонденции русских эсперантистов, скрывающихся под различными псевдонимами.

Но, конечно, это только зародыши. В общем и целом довоенное эсперантское движение в России оставалось буржуазно-пацифистским с некоторым, постепенно растущим, уклоном в сторону практического использования языка в деловых сношениях коммерческого порядка.

Как и в Западной Европе, в довоенном российском эсперантском движении сказываются противоречия капиталистического строя. С одной стороны, идет слежка за движением, организации его ставятся рогатки, а, с другой стороны, торгово-промышленная буржуазия не прочь и оказать содействие языку, поскольку он практически пригоден ей: министерство торговля и промышленности делегирует в 1911 г. своего официального представителя на всемирный конгресс эсперантистов и издает отчет своего делегата о работах конгресса.

Революция коренным образом изменила картину эсперантского движения в России. Кадры эсперантистов, столь характерных для старой России — пацифистов и толстовцев — глубоко разочаровались в своем пацифизме во время империалистической войны и, особенно, во время войны гражданской. Их детские представления об эсперанто, как орудии осуществления их иллюзий, в обстановке войны выявили себя до конца.

В то же время революционно и пролетарски мыслящие эсперантисты с первых же дней революции (особенно с момента Октябрьской революции) подымают головы, создают свои организации, стремясь к достижению международных целей нашей революции, и призывают массы трудящихся к использованию эсперанто для связи с международным пролетариатом. Здесь международный язык выдвигается уже только в качестве орудия мысли и общения между людьми, как и всякий иной язык. В руках революционных эсперантистов движение начинает очищаться от наносных «внутренних идей», и эсперанто становится в их руках только средством, а отнюдь не самодовлеющей целью. Само собою разумеется, что организационные формы эсперантского движения за время революций претерпевают всяческие изменения и, конечно, не сразу приобретают тот устойчивый вид, какой мы наблюдаем сейчас.

Первые годы революции, прошедшие в напряженной гражданской войне, менее всего, казалось бы, располагали к мирным занятиям эсперанто. Жестокая блокада отрезала нас от всего мира. Практика массовых сношений с мировым пролетариатом была еще впереди. Однако, именно в эти тяжелые годы мы имеем большой подъем эсперантского движения. Причины этого подъема лучше всего были выражены т. В. Керженцевым, который еще в январе 1919 г. писал в «Известиях ВЦИК» (14) I —19 г. № 8) следующее:

 «Первая в мире Социалистическая Республика имеет все основания для того, чтобы поставить на очередь дня вопрос о международном языке и приступить практически к его разрешению: она не только может, но и должна во имя идеалов, проповедуемых ею, и движущих ее, взять на себя инициативу в практическом разрешении вопроса о международном языке, обратившись к другим народам с призывом последовать в этом вопросе за нею».

Этот призыв, не осуществленный тогда вследствие практической неподготовленности нашей и мирового пролетариата, явился ярким выражением огромного подъема у нас в эти годьг (1918 — 1921 гг.) эсперантского движения. Эсперантские организации начинают быстро расти. Они встречают поддержку местных органов Советской власти. При местных отделах народного образования создаются эсперантские секции. При Наркомпросе работает специальная комиссия по введению эсперанто в школах, останавливающаяся на допущении эсперанто в качестве факультативного предмета. В 1920 г. при Главполитпросвете УССР организуется эсперанто-секция, ставящая своей задачей всемерное распространение среди трудящихся Украины знания эсперанто и его практического применения. В 1921 г. группа членов Дальневосточного учредительного собрания вносит предложение собранию ввести в основные законы Дальневосточной Республики статьи о преподавании эсперанто в школах. Всероссийский съезд профсоюза Работников Связи принимает эсперанто официальным языком для международных сношений. Другой союз — Работников Искусств — включает в свой устав пункт об эсперанто, как своем официальном международном языке.

Период бурного роста эсперантского движения за первые годы революции выразился в издании в разных местах России целого ряда эсперантских журналов и бюллетеней. Так, в Кронштадте издавались «Еsperantista Movado», «Аgitanto», в Петрограде — «Сirkuleraj Informoj», в Саратове — «Libera Torento» в Нижнем-Новгороде —  « Rugha Esperantisto» и ряд бюллетеней в других городах.

Однако, этот быстрый рост движения был только ростом вширь. Одновременного укрепления движения не происходило. Оно могло крепнуть только на практическом использовании языка в деле международного объединения пролетариата. Возможности же такого практического использования языка в эти годы гражданской войны и блокады не было. Вполне естественно, поэтому, что с началом новой экономической политики, когда государство прекращает субсидировать местные эсперантские организации и когда еще не открылись возможности практически использовать язык, движение ослабевает, оставляя только отдельные ячейки.

В силу жизненности языка и несомненной потребности в нем, это ослабление движения продолжается, однако, недолго. Конец гражданской войны, конец блокады, возможность установления непосредственной связи с западными рабочими вновь создают предпосылки для развития движения. И оно снова начинает шириться и, главное, крепнуть, собственными силами, без чьих-либо материальных субсидий, становится на твердые ноги.

Пройдя через ряд попыток организационного оформления (Союзы и Бюро эсперантистов-социалистов в 1917 и 1918 гг., Все­российская федерация эсперантистов, и т. д.) — движение принимает в 1921 г. твердые организационные формы на третьем всероссийском съезде эсперантистов в Петрограде. Основой эсперантистского движения в СССР этот съезд декларирует «всемерную поддержку посредством языка эсперанто Советского Правительства и помощь последнему в деле осуществления его международных задач», — т.-е практическое служение языка рабочему классу. Эта декларация входит основным пунктом в устав образуемого съездом Союза эсперантистов советских стран (СЭСС).

За истекшие годы СЭСС проявил громадную организационную энергию. К 1925 году охвачено до 250 местных организаций (см. А. Иодко. «Рабочий класс и международный язык». Москва 1925 г.) и в Союзе насчитывается несколько тысяч активных членов. Хотя это и далеко еще до эсперантских организаций Запада, но сравнительно с царской Россией, это — большой шаг вперед.

Довольно широко развилась за эти годы издательская деятельность СЭСС. Книги издавались как на русском языке, так и на эсперанто. На русском языке был издан ряд популярно-научных книг и брошюр, впервые у нас ставящих вопрос о международном языке на марксистскую почву. Большое значение для пропаганды идей нашей революции на Западе имела издание на эсперанто таких книг как: «Пятилетие Советской Власти» и «История РКП и Коминтерна».

Эволюцию эсперантского движения в СССР за последние годы (после образования СЭСС) особенно любопытно проследить по эволюции издаваемых СЭСС периодических органов. С 1922 года выходит ежемесячно в виде небольшой листовки «Бюллетень ЦК СЭСС», имеющий, главным образом, информационное значение. Рост движения позволил приступить с 1924 года к изданию ежемесячника «Советский Эсперантист», ставящего себе задачей не только информацию, но и, главным образом, пропаганду эсперанто. Журнал дешев и расходится в нескольких тысячах экземпляров. Параллельно в Казани издается ежемесячный журнал-самоучитель для рабочих «Эсперанто на дому», расходящийся в количестве 5000 экземпляров.

Второй всесоюзный конгресс СЭСС (лето 1925 г.) уже подымает вопрос об издании журнала, ставящего себе более широкие задачи, а именно: изучение проблемы международного языка в свете марксизма. Этот популярно-научный журнал выходит с осени 1925 г. два раза в месяц под названием «Международный Язык» по следующей программе: Теория и практика международного языка. История развития идеи международного языка и ее осуществления. Международный язык, как средство международной культурной связи. Хроника распространения и применения международного языка. Учебно-инструкторский отдел для изучающих эсперанто.

Организационная и пропагандистская работа СЭСС стала давать обязательные результаты, главным образом, за последние два года. Так за эти годы эсперанто принят в качестве международного языка (пока еще на ряду с французским, немецким и английским языками) такими организациями как МОПР, Спорт-интерн, Международное бюро связи пролетарских писателей и др.

В 1924 году все Главки Наркомпроса УССР на заседаниях своих методкомов вынесли постановления, чрезвычайно благоприятные для эсперантского движения. Согласно этих постановлений эсперанто допускается во все школы, курсы, клубы и проч. учебные заведения и просветительные организации в качестве факультативного (открываемого по желанию учащихся, но не обязательного) предмета. Приводим чрезвычайно характерное постановление пленума методкома Укрглавпрофобра от 8-го октября 1924 г.:

«Считать желательным открытие при государственных курсах иностранных языков в Харькове курсов эсперанто на равных правах с курсами иностранных языков. Положение об открытии таких курсов распространить на курсы иностранных языков, имеющиеся в Одессе и Киеве. Признать желательным введение эсперанто в учебные заведения социально-экономической вертикали в качестве факультативного предмета».

В настоящее время уже функционируют госкурсы эсперанто в Киеве, Харькове, Твери, Одессе, и ведется подготовительная работа к открытию таких же курсов в Москве.

Наши мощные радиостанции в Москве — имени Коминтерна и МГСПС — систематически пользуются эсперанто для передачи международных докладов и информации. Этими станциями были орианизованы в 1925 г. курсы эсперанто по радио с целью приобщить наших радио-любителей к международному языку радио. Когда, в августе 1925 г. советские эсперантисты не были пропущены австрийским правительством в Вену на всемирный съезд рабочих-эсперантистов, через станцию Коминтерна был передан в Вену по радиотелефону приветственный доклад СЭСС. В ноябре 1925 г. через ту же станцию был передан на эсперанто приветственный доклад Председателя Общества Друзей Радио РСФСР т. Любовича всегерманской рабочей радио-выставке в Лейпциге. Московские журналы «Радио-любитель» и «Радио всем» используют эсперанто среди радио-любителей, вводят на своих страницах регулярный отдел эсперанто.

В результате быстро растущего развития международной переписки на эсперанто по данным Наркомпочтеля СССР корреспонденция на этом языке быстро растет, а количество пересылаемых печатных периодических изданий на этом языке в данное время занимает в СССР четвертое место после языков французского, немецкого и английского, перегнав за последние годы итальянский язык. Огромные успехи эсперанто среди международного пролетариата побудили Наркомпочтель СССР признать в 1925 г. эсперанто международным языком телеграфа. Как первое следствие этого решения, открытки нового формата, выпущенные в 1925 г. имеют надпись и на эсперанто (Рoshta Karto).

При энергичной поддержке СЭСС за последние три-четыре года у нас широко распространено членство в международной рабочей эсперантской организации единого фронта (SАТ), ставящей себе не пропагандные, а чисто практические задачи международной пролетарской связи. По количеству членов SАТ СССР стоит на втором месте после Германии — страны, где больше всего развито пролетарское эсперантское движение.

Активность граждан СССР, членов SАТ такова, что органы SАТ газета «Sennaciulo» и ежемесячник «Sennacieca Revuo» почти целиком, можно сказать, завоеваны нашими рабкорами, дающими на страницах этих органов богатейшую информацию об экономическом, политическом и культурном состоянии и росте нашего Союза. С другой стороны, большое количество рабкоровских заметок из всех стран мира перепечатывается из «Sennaciulo» многими нашими газетами.

Большое значение имеет все более и более растущая при посредстве SАТ непосредственная переписка на эсперанто как отдельных рабочих между собою, так и целых заводских коллективов.

Практика многих местных эсперантских организаций знает не мало примеров, когда к ним обращались рабочие местного завода или рудника с просьбой перевести на эсперанто и отправить за границу их письмо, а полученный ответ они уже читали сами и тут же сами же писали новое письмо за границу уже безо всяких посредников, так как находились товарищи, успевшие за это время выучить в достаточной степени язык.

В самое последнее время эсперантское движение у нас чрезвычайно оживлено посещением СССР многочисленными рабочими делегациями, при чем не было ни одной делегации, в составе которой не имелось бы эсперантистов. Члены делегаций, эсперантисты, имея с собой адресную книгу SАТ, всюду, даже в самых небольших городках, имели возможность встречаться с нашими рабочими эсперантистами и беседовать с ними также, как и на своем родном языке. Все это не могло не влиять на многочисленных окружающих, убеждающихся в практической полезности эсперанто.

Практические завоевания эсперанто за последние годы таковы, что фетишисты «естественного» языка уже ни в коем случае не могут спрятать свой идеалистический подход к вопросу: истинный марксист подойдет к вопросу о международном языке лишь исходя из фактов, из богатой практики международного языка эсперанто. Попытки подойти к вопросу о международном языке чисто теоретически, минуя факты, обнаружат лишь безнадежное доктринерство, которое с марксизмом, конечно, уж никак невозможно согласовать.

Е. Спиридович  и  Г. Демидюк.