Айслу Шамилевна Сагайдак-Усманова

КОМИССАР

"Он был кумиром молодежи. Мы мгновенно отличали в толпе его
подтянутую фигуру в спортивного покроя костюме и с любовью смотрели, как он
идет, по-военному чеканя шаг. Его по-детски округлое лицо, обрамленное
черной вьющейся шевелюрой, было всегда приветливо и улыбчиво и невольно
притягивало к себе взоры встречных. Особенно привлекательными были глаза -
черные, живые, лучистые. Шел ли он по улице, беседовал с людьми или
любовался природой, эти глаза всегда старались как можно больше, проникнуть
глубже - внимательные и умные".

Так пишет о Шамиле Усманове его однофамилец и современник,
радиожурналист И.С.Усманов.

Несмотря на молодость - а в середине двадцатых Шамилю было еще далеко
до тридцати - биография его была насыщена таким количеством событий, которых
хватило бы не на одну, а на несколько жизней. Выходец из многодетной семьи
потомственных учителей, Шамиль после окончания ремесленного училища был
пропущен через чистилище цехов богатой революционными традициями суконной
фабрики богачей Акчуриных. Там и сформировались политические взгляды
будущего комиссара. Его земляк и соратник, подполковник А.И.Юсупов писал:
"На фабрике молодой слесарь сроднился с рабочим классом, который воспитал
его, вдохнул в него душу революционера и выдал неписанный мандат на право
бороться за справедливость". Так что радостная весть о свержении
самодержавия упала в хорошо подготовленную почву. "Революция вырвала меня из
мастерских и втянула в свой водоворот", - записывает позже в своем дневнике
Шамиль Усманов.

Десятилетиями размеренно и буднично протекавшее время вдруг
стремительно помчалось вперед, принося с собою удивительные, непредвиденные
перемены.  Порой в течение нескольких дней свершалось столько исторических
событий, сколько в обыкновенные времена не случалось и за годы. Адекватно
стремительным было и появление на военной орбите героев, рожденных
революцией - таких, как Д.Фурманов, В.Чапаев, Н.Островский, М.Фрунзе,
А.Гайдар... К этой когорте, несомненно, принадлежал и Шамиль Усманов.

Вчерашний слесарь-подросток, оказавшийся, к удивлению своему и
окружающих, обладателем редкостного ораторского таланта, он встречает
Октябрь в должности председателя Сызранского Исполкома Совета солдатских и
рабочих депутатов и начальника городской комендатуры. А когда вспыхнувшая
гражданская война показала несостоятельность наскоро сформированных рабочих
отрядов и стал вопрос о создании Красной Гвардии, Шамиль Усманов получает от
II Казанского Окружного съезда делегатов солдатских Советов полномочия
комиссара по формированию частей Красной Армии в Сызрани. Он отлично
справляется с этой задачей, а затем и сам во главе одного из партизанских
отрядов отправляется на помощь Оренбургу, захваченному войсками атамана
Дутова.

Необычным и стремительным был его послужной список и далее: комиссар
татаро-башкирского батальона в Оренбурге, комиссар Легиона III
Интернационала на Актюбинском фронте, создатель и комиссар 1 Приволжской
татарской стрелковой бригады, начальник политотдела Центральной
мусульманской военной Коллегии, комиссар татаро-башкирской военной школы в
Казани, начальник политических курсов Востоковедения в Ташкенте и, наконец,
отставка в чине дивизионного комиссара в 1927 году.

Параллельно с военной идет и гражданская деятельность Шамиля Усманова,
и размах ее также обширен. В 1920 году он - один из активнейших участников
подготовки к образованию ТАССР. Он назначается секретарем Временного
революционного комитета молодой республики, а затем становится членом
ТАТЦИКа. Шамиль Усманов возглавляет широкое движение за латинизацию в
Татарии арабской письменности, развертывает успешную борьбу против
формалистических течений в татарской литературе. Будучи ревностным
эсперантистом, всегда и всюду страстно пропагандирует этот международный
язык. Примечательно, что эсперанто завладело сердцем молодого воина еще во
время гражданской войны. Избранный комиссаром Легиона III Интернационала,
Шамиль Усманов сразу же столкнулся с одной из главных трудностей в работе -
языковым барьером. Ибо легион возник в результате объединения двух
сдружившихся в боях воинских частей: мусульманского батальона и
интернационального отряда, состоящего из бывших военнопленных атамана
Дутова.

Вот как описывает его состав Шамиль Усманов в своей дилогии "Путь
Легиона":

"В легионе 1200 бойцов... Первая, вторая и третья рота состоят из венгров,
четвертая из немцев, пятая и шестая из татар, а седьмая - из бойцов разных
национальностей: башкир, узбеков, казахов, чехов, румын, сербов и поляков".

Пестрота контингента, однако, не мешала бойцам находить пути к
контакту, и в полку, как правило, царила дружеская атмосфера. Но комиссар,
которому было поручено идеологическое воспитание бойцов, испытывал немалые
затруднения при общении со своими подопечными. Как-то раз его внимание
привлекла группа бойцов разных национальностей, которые оживленно беседовали
на неизвестном языке. Это был международный язык эсперанто, имевший хождение
в странах Западной Европы с 1887 года. Как страстный революционер и
интернационалист, Шамиль Усманов быстро оценил значение простого, очень
доступного языка для распространения во всем мире идей Октября, венцом
которых считалась мировая революция.

Предвижу ухмылку на некоторых лицах. Но не надо спешить с осуждением
чужих идеалов, тем более, что они принадлежали нашим отцам и дедам, успевшим
лично вкусить горечь жизни в "стране рабов, в стране господ". Ведь какими бы
райскими красками ни пытались теперь некоторые деятели разрисовывать
дореволюционное житье-бытье россиян, в какие бы святые нимбы ни рядили царя
и его свиту, подлинную историю ни изменить, ни вытравить нельзя. Она
столика, она во всем: и в бесчеловечности крепостного права, и в восстании
декабристов, и в выстреле Дмитрия Каракозова, и в расстреле на Дворцовой
площади мирного шествия рабочих в 1905 году, и в Ленском расстреле 1912
года. Она в шедеврах художников-передвижников, в прозе российских мастеров
слова Гоголя, Радищева, Салтыкова-Щедрина, в произведениях величайших
русских поэтов Пушкина, Лермонтова, Кольцова... Разве можно вытравить из
сердца рыдающие некрасовские строки:

"Волга, Волга, весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля".

Нет, не заблуждались наши предки, когда вместе со всем измученным
русским народом поднялись против векового, узаконенного царями гнета, не
заблуждались и тогда, когда с оружием в руках отстаивали наконец-то
приобретенную долгожданную свободу. И не вина их, а скорее их беда, что
великие завоевания свои они доверчиво вложили в руки засевшей в Кремле
зловещей кучке авантюристов, а сами чистосердечно устремились навстречу
своим идеалам, навстречу мировой революции. Большой друг Шамиля Усманова
литератор Е.Гинзбург вспоминала: "Комиссар легендарного интернационального
легиона, человек пламенной коммунистической убежденности, Шамиль произносил
слова "мировая революция" с той интонацией, с какой произносят имя любимой.
Он мыслил и чувствовал глобальными категориями и свою личную роль - роль
солдата революции - он понимал именно "в мировом масштабе".

В огне гражданской войны раскрылось еще одно дарование молодого
комиссара: он стал писателем. Его первое произведение - трехактная пьеса "В
кровавые дни" - было создано в ночь после освобождения Оренбурга от
белоказачьих войск атамана Дутова. Долгими и трудными были бои, но тем
радостнее встречал победителей ликующий город. Переполнявшие сердце
комиссара эмоции искали выхода. Он излил свои чувства в пьесе и, передав ее
своим друзьям, продолжал воевать. Каково же было его удивление, когда он
узнал, что, переписываемая от руки, пьеса "В кровавые дни" мгновенно
разлетелась по стране и стала бестселлером всех рабочих и солдатских сцен
Поволжья, Урала, Сибири...

"Это было произведение огромной социальной значимости, - писала первая
исполнительница главной роли, заслуженный деятель искусств К.Тумашева. -
Созданная в труднейшее время войны, разрухи и идейного разброда, пьеса
вдохнула уверенность в сердца тысяч растерявшихся солдатских парней, помогла
им выбрать путь борьбы за правду. Подобное произведение мог создать только
честный, беззаветно преданный народу человек".

Сам писатель позже даст краткую оценку своему первенцу.
"Художественная ценность пьесы "В кровавые дни" невелика. Но, поставленная
сотни раз, она воспитала тысячи людей и этим выполнила свою задачу".

Шамиль Усманов не упускал малейшей возможность пополнить свой арсенал
пропагандиста - и порой самым неожиданным, самым необыкновенным оружием.

Так, в 1924 году по его сценарию было проведено большое
театрализованное представление с участием не только профессиональных
актеров, воинских частей казанского гарнизона, студентов, рабочих фабрик и
заводов, но и самих зрителей - тысячной массы горожан, высыпавших в этот
день из своих домов по призыву газет, плакатов, листовок и прокламаций. На
улицах и площадях города была развернута грандиозная эпопея, повествовавшая
о событиях в России от начала империалистической войны до свершения
Октябрьской революции. Каждый участник при этом как бы сам прошел сквозь
горнило великого переворота, почувствовал на своей шкуре значение этого
события. Организатором, вдохновителем и режиссером этого непревзойденного
по масштабам, красочности и правдоподобности зрелища был Шамиль Усманов.

В середине двадцатых, работая начальником татарского Управления
зрелищными предприятиями (ТУЗП), Шамиль Усманов вынашивает мечту о
радиофикации Татарии, добивается ее реализации. Он сам возглавляет
строительство в Казани широковещательной радиостанции, которое завершается
за рекордно короткий срок - всего за четыре месяца! 7 ноября 1927 года
татарское радио голосом Шамиля Усманова произнесло свои первые слова: "Казан
сейли!" - "Говорит Казань!" и поздравило радиослушателей с десятилетием
Октября.

В эти годы он уже известный драматург, писатель, публицист. Вообще за
свою короткую творческую жизнь Шамиль Усманов успел создать множество
произведений. Это рассказы, повести, пьесы, фантастика, киносценарии и горы
публицистических статей на самую различную, но обязательно актуальную
тематику. Но главным направлением творчества писателя была тема революции и
гражданской войны - двух великих рычагов, перевернувших всю его жизнь,
давших ему второе рождение. Сам писатель одной фразой определил свою
творческую ориентацию:

"Если бы литература не могла служить революции, я, наверное, за нее и не
взялся бы".

Военный комиссар, крупный общественный деятель, известный писатель...
Однако портрет будет неполным, если к этим трем ипостасям не добавить
четвертую: примерный семьянин. Ибо в описываемое время на иждивении Шамиля
Усманова находились мать, жена, малолетняя дочь и трое младших братьев,
которым он дал образование. Трудно поверить, что такую немыслимую нагрузку
нес на своих плечах один человек. Особенно непостижимой такая
работоспособность кажется нам, смотрящим на прошлое из-за грани шестидесяти
с лишним лет и - что греха таить! - давно разучившимся в полную силу и
бескорыстно трудиться на общее благо. Но и в те годы энтузиазм Шамиля
Усманова, азартность в работе отмечались как свойство неординарное.
"Казалось, он успевал бывать одновременно всюду, - вспоминал И.С.Усманов, -
и в Доме татарской культуры и в гарнизоне, на собраниях молодых писателей и
в театре, в радиокомитете и в актовом зале
Университета... И всюду, словно магнит, притягивал наши восхищенные взоры
этот интереснейший человек, автор фантастической повести "Радио с Памира",
окруженный ореолом романтики революции и гражданской войны".

Дни, до краев заполненные бурной деятельностью, проносились, как
мгновения, торопливо бежали месяцы, незаметно уходили годы. И всякий раз,
подводя итоги сделанному, Шамиль Усманов с досадой отмечал ставший
хроническим дефицит времени. Его постоянно не доставало на главное -
литературное творчество. И хотя в 1926 году издается седьмая по счету книга
писателя, он понимает, что не сказал и малой доли того, что хотел.

Недопустимо медленно ползла работа над давно задуманной эпопеей "Путь
Легиона", сделаны лишь наметки будущего автобиографического романа "Юность
Аббаса"... В январе 1929 года Шамиль Усманов жалуется в дневнике:

"Писать некогда, а материала так много! Эх, хоть бы пару месяцев безотрывно
посидеть за письменным столом!"

Отчаяние писателя можно понять, особенно теперь, когда мы знаем,
каким коротким оказался его жизненный путь, каким несправедливым и страшным
был конец. Он словно предчувствовал это и торопился рассказать потомкам о
своей героической эпохе и ее творцах, правдиво поведать о той великой цели,
ради которой погибали в неравной борьбе его сверстники.

В конце 1929 года Шамиль Усманов снимает с себя пост начальника ТУЗП, сдает
дела по хорошо налаженному радиовещанию своему преемнику и переезжает с
женой и дочерью в Москву. Теперь он вольный писатель, не связанный
официальной службой. Но это вовсе не означает, что он совсем порвал с
общественными делами - он, как всегда, в гуще событий, но об этом надо
писать отдельно. Я коснусь только одной грани его деятельности в московский
период жизни, о которой я уже упоминала. Речь идет о международном языке
эсперанто, привязанность к которому Шамиль Усманов сохранил со времен
гражданской войны до конца жизни. В 1930 году он записывает в дневнике:

"Сегодня избран ответственным секретарем Московского областного
комитета эсперантистов. Что ж, поработаем! Это дело мне по душе".

И он работает с присущим ему энтузиазмом - возглавляет штаб,
командующий проведением через "Комсомольскую правду" интернациональной связи
на эсперанто, является активным членом IAREV (международной ассоциации
революционных писателей-эсперантистов), участвует в 1933 году в издании
брошюры со сборником мнений об эсперанто делегатов Всесоюзного съезда
писателей, принимает участие в выпуске пособий по изучению международного
языка, добивается внедрения эсперанто в учебную программу некоторых средних
школ, ведет активную переписку с немецкими, австрийскими, венгерскими
эсперантистами, участвует в международных форумах...

...Заканчивая свой очерк, вновь и вновь ловлю себя на мысли, что
рассказать о Шамиле Усманове коротко, скороговоркой просто невозможно.
Слишком объемной, насыщенной неординарными событиями оказалась его
жизнь. И тем более нелепой кажется его преждевременная смерть. Недавно в
газете "Советская Татария" в рубрике "Страницы истории" была помещена
публикация А.Литвина "Из обманутого поколения - об аресте и смерти Шамиля
Усманова". В эпиграфе сказано:

"Ему было 19, когда он стал большевиком и поклялся верности идеям этой
партии; 39 - когда ВКП(б) предала его, выдала палачам".

5 апреля 1937 года Шамиль Усманов был арестован, объявлен врагом
народа. 3 декабря того же года во время одного из допросов, на которых он
постоянно подвергался зверским избиениям, умер "от паралича сердца". Умер,
чтобы в 1955 году возродиться и стать навсегда бессмертным.

1 марта 1992 года.
САГАЙДАК Айслу Шамилевна

Материал о Шамиле Усманове, который был помещен в газете "Конкордо" в 1992
году.

Н.Дановский

ШАМИЛЬ УСМАНОВ И ЭСПЕРАНТО

... Эсперанто для Шамиля никогда не являлось чем-то дополнительным,
неким хобби. Появление в эсперанто-движении таких людей, как Шамиль, далеко
не случайно, ибо шаг этот был ни чем иным, как логическим выводом из всей
прожитой жизни, приобретенного опыта, осмысления собственного пути. Ведь в
те годы строительство нового общества в нашей стране воспринималось как
часть огромной переделки мира, при которой международный язык играл одну из
главенствующих ролей. Поэтому Шамиль относился к эсперанто с большой
серьезностью.

Литература и эсперанто. Много сил он отдал и тому, и другому.
Отношение к эсперанто тогда было особым. Оно опиралось на мощную базу
пролетарской солидарности. Позиции этого движения были близки и понятны
широким массам, а оттого очень прочны. Сотни, тысячи рабочих кружков входили
в состав Ассоциации Эсперантистов Советского Союза во главе с ЦК, членом
которого был Шамиль. Об эсперанто печатались большие статьи в "Правде" и
"Известиях", на этом языке издавались журналы и книги, вещала радиостанция
"Коминтерн".

Поддерживались обширные связи с зарубежными эсперантистами и особенно
тесные, активные и многочисленные - с пролетарской Германией. Прием
делегаций, обмен знаменами, коллективные письма, некоторые из которых были
метр длиной, с печатями десятков рабочих организаций... Словом, эсперанто
было составной частью новой советской культуры.

Положение круто изменилось после 1935 года, когда над всем и вся
черной тучей нависла тень произвола, порожденного культом личности.
Эсперанто как "язык шпионов" был запрещен. Репрессии обрушились на многих
руководителей Союза эсперантистов, в том числе и на Шамиля...

Да, Шамиль был энтузиастом и мечтателем с чистым сердцем и светлой
душой. Все его устремления имели единственную цель - всеобщее благо простого
трудового люда. Какие светлые и широкие горизонты татарского народа
открываются со страниц его книг! Он очень хорошо чувствовал, понимал и
отражал в своих произведениях мощную поступь новой жизни. И сам стал
беззаветным и неутомимым солдатом, пламенным защитником нового.