МИХАИЛ ИСАКОВСКИЙ

Михаил Васильевич Исаковский (1900-73), русский поэт, Герой
Социалистического Труда (1970). Сборники "Провода в соломе" (1927), "Поэма
ухода" (1930) - о современной деревне. В лирических стихах, многие из
которых стали народными песнями ("Прощание", "Катюша", "Огонек", "Враги
сожгли родную хату", "Снова замерло все до рассвета"), - любовь к Родине,
тонкое ощущение мелодики русской речи. Поэма "Сказка о правде" (опубликована
в 1987) о хождении русского крестьянина за счастьем. Автобиографическая
книга "На Ельнинской земле" (1969). Государственные премии СССР (1943,
1949).

Михаил Исаковский
Первые летние каникулы

(Отрывки из автобиографической книги "На Ельнинской земле")

После того как в гимназии закончился мой первый учебный год, я приехал в
Глотовку...

Я читал книги, если они были, писал что-то, с увлечением изучал язык
эсперанто. Язык этот мне давался чрезвычайно легко: уже недели через две я
хорошо знал грамматику эсперанто и множество слов, что давало возможность
читать текст, почти не прибегая к словарю. Я мог уже и немного разговаривать
на языке эсперанто, хотя разговор приходилось вести лишь с самим собой.

Я выписал себе ежемесячный журнал "La ondo de Esperanto" ("Волна
Эсперанто"). Меня особенно интересовали печатавшиеся в нём стихи, написанные
по-эсперантски. Чаще других печатались стихи ныне покойного
поэта-эсперантиста Георгия Дешкина. Они мне чрезвычайно нравились, и
некоторые из них я помнил наизусть...

В журнале "Волна Эсперанто", на последней странице печатались адреса
желающих переписываться на языке эсперанто...

Я выбрал два адреса, которые показались мне наиболее подходящими, наиболее
интересными: адрес француженки и адрес итальянского синьора. Я написал им
два ничего не говорящих письма, какие обычно писались при подобных
обстоятельствах: я, мол, в таком-то журнале прочёл ваше сообщение о желании
переписываться, а также ваш адрес; мне-де тоже хотелось бы завести переписку
и т. д. Далее для первого знакомства я сказал кое-что о себе: учусь в
гимназии, а сейчас провожу летние каникулы у себя дома...

Первым пришёл ответ из Франции. Моей корреспонденткой оказалась совсем ещё
молодая девушка, и, не скрою, это обстоятельство было для меня особенно
приятным. Юная француженка писала, что очень любит свою родную Францию и что
она была бы вполне счастлива, если бы не эта проклятая война, которая
принесла и принесет ещё столько бедствий как Франции, так и другим странам.
К своему письму моя корреспондентка приложила засушенный цветок, написав при
этом, что он вырос на её любимой французской земле, и что она посылает его
мне в подарок.

Что касается другого письма, которое я отправил в Италию, то тут произошла
довольно-таки казусная история, которая произошла по моей наивности, по
незнанию многих вещей, которые я обязан был знать, поскольку затеял
переписку с итальянским синьором...

Итальянский синьор прислал мне открытку... В письме - а оно было весьма
кратким - мой итальянский адресат сообщал, что он композитор, что живет на
берегу Lago Maggiore (Большое озеро), где у него имеется собственная
вилла... и что на обороте открытки напечатаны ноты его музыкального
произведения. Это было всё.

Я не знал, что мне делать с композиторской открыткой. Не отвечать на неё -
обидится, думал я. А если ответить, то как? Ведь ему, наверное, надо писать
что-либо о музыке, а в музыке я не понимал ровно ничего. Я знал лишь русские
народные песни и некоторые мелодии мог воспроизводить на мандолине,
пользуясь цифровыми нотами, а более того собственным слухом.

И я совершенно справедливо решил: если мой корреспондент композитор, то он,
безусловно, знает итальянские народные песни. Но русских-то народных песен
он наверняка не знает. Вот я и надумал послать ему русскую песню "То не
ветер ветку клонит". Текст её я перевел в ритме оригинала и даже с
сохранением перекрестной рифмы...

Я записал мелодию песни цифровыми нотами на обыкновенном листке бумаги,
вырванном из тетради. При этом я предупредил итальянского композитора, что
посылаемую песню следует играть только на мандолине.

Не знаю, дошло моё письмо или нет, но я не получил уже ни одной строчки из
виллы, расположенной на берегу Lago Maggiore в Италии.

Эта смешная, анекдотическая история давно ушедших лет очень ярко
припомнилась мне, когда осенью пятьдесят седьмого года я нежданно-негаданно
попал на дотоле неизвестные мне берега Lago Maggiore, где, наверное, стояла
ещё вилла итальянского композитора, которому я послал столь необычное письмо
и который не иначе посчитал меня за русского дикаря. Но разыскивать виллу я
не стал, тем более что к тому времени позабыл и фамилию её владельца...

[Дружба народов. 1971. N 11, с. 23-26.]